— Щит у Волкова исчез, товарищ капитан-лейтенант, во время бомбежки, что ли? И еще шест пропал…
— Это серьезное «чепе». А что еще? — улыбаясь, спросил Кесаев.
— Остальное все на месте, товарищ командир.
— Вот что… От нашего имени выскажи соболезнование Волкову… но пусть не печалится. Не было бы большей беды…
— Спишем, — добавил Егоров — Вместе с другими потерями спишем и шест и щит… А придем на базу, новые выпишем.
— Что ж, и на том спасибо, — вздохнул боцман, довольный, что с ним разговаривали в шутливом тоне старшие по чину, и вышел.
Он и не подозревал, какой секрет раскрыл.
Лодка шла полным ходом, оставляя за собой белые пенистые буруны, которые в этот-то момент и показались Астану Кесаеву усами и бородой огромного хохочущего великана.
Демин и Егоров вздрогнули от внезапного приступа смеха, напавшего на их командира. Их лица сейчас напоминали физиономию человека, который приготовился чихнуть и никак не может этого сделать. Астан же смеялся и сквозь смех что-то хотел им сказать, но не мог, потому что новые приливы смеха захлестывали его снова и снова…
— Астан Николаевич, — укоризненно произнес Демин.
— А вы разве не догадались? Боцман… Ведь он все объяснил. Спасителем-то оказался матрос Волков!
— ?!
— Да припомните же. Волков, чтобы его шест не брали другие, написал на нем — «Волк»… а на две последних буквы краски у него не хватало… потому что он еще и номер «Малютки» вывел на шесте… Поняли?
Егоров и Демин дружно рассмеялись.
— Ясно, каплейт, — смеялся Демин. — А когда шест и щит всплыли, немцы решили, что нам капут…
— Вот в чем секрет… «Потопили» нас и только тогда ушли. Я готов поклясться, что это так… Они еще на весь мир раструбят о своей победе. Как в сказке! Такого не придумаешь. Расскажи матросам — пусть посмеются, — закончил Кесаев.
Был уже полдень, когда радист Иван Немилостливый доложил командиру, что отремонтирована и заработала связь.
— Молодцы! — обрадовался Кесаев. — Теперь влезайте в эфир и доложите командованию, что «Малютка» возвращается на базу. Все члены экипажа живы и здоровы. Еле дышим, но идем своим ходом.
Шифровальщику и Сосновскому пришлось немало потрудиться, чтобы убедить штабных радистов, что радирует именно М-117. Для проверки штабисты потребовали назвать по имени-отчеству некоторых членов экипажа.
Когда на суше убедились, что говорят с «Малюткой», попросили связаться со штабом через двадцать минут.
— Товарищ командир, — сообщил Сосновский, — в штабе не поверили, что мы живы.
— Это я предполагал, — спокойно ответил Кесаев. — Что они сказали еще новенького?
— Ничего не сказали… Велели через двадцать минут связаться с ними. Видно, на вашу радиограмму ответ давать будут.
Через двадцать минут передали:
«Всему личному составу подлодки М-117 слушать приказ».
Кесаев насторожился.
И в это время по всей «Малютке» начали слушать сообщение из штаба:
«Военный Совет Черноморского флота поздравляет весь экипаж с блестящей победой. Весь личный состав лодки награждается орденами Красного Знамени».
По отсекам, по боевым постам пронеслось раскатистое «ур-р-ра!». До сих пор во всей истории флота еще не было случая, чтобы весь экипаж, всех сразу награждали, да еще орденами боевого Красного Знамени.
«…М-117 представляется к награждению орденом Красного Знамени, командир подлодки капитан-лейтенант Астан Николаевич Кесаев — к званию Героя Советского Союза… Ждем вас, дорогие товарищи!»
Люди забыли о бессонной, смертельно опасной ночи, усталость ушла. Улыбки, объятия, рукопожатия.
«Встречать нас будут на базе по всем правилам морской традиции», — подумал Кесаев. И тут же отдал приказ:
— Всем побриться и привести себя в полную парадную форму!
Небывалое оживление произошло во всех отсеках. Никогда не суетившиеся матросы бегали, шныряли, мелькали то тут, то там. Кто-то просил бритву, кто-то жаловался на жесткую бороду и плохие лезвия, иные разыскивали зеркало, ножницы, нитки. Казалось, что на «Малютке» стало в три раза больше матросов.
А Кесаеву вдруг захотелось вернуться в море на боевую позицию, искать противника, встретиться с ним и идти в торпедную атаку… Думы о жене, о сыне Славике, о родных не покидали его.
Жива ли она? Валя! Прежде всего с ней хочется поделиться радостью, такой большой радостью. «Представлен к званию Героя Советского Союза…» Слезы подступили к горлу, отозвались болью в сердце…
При подходе к базе с «Малютки» прогремел традиционный залп. Моряк Леонид Сахаров, которому выпала честь произвести выстрел, сделал это с таким гордым видом, будто возвещал всему миру полную победу над врагом.