Бета видел, как переживал его ординарец из-за того, что его пленный оказался не такой важной птицей, как этот Вальде: немец был просто рядовым пехотного полка, и звали его Гансом. Фамилию так и вообще не выговоришь. Габати называл его «Шпиком». Кто-то поправил: «Шпикельготц». Разве выговоришь? А запомнить немца надо было: чуть жизнью не поплатился Тахохов из-за этого Ганса. Спасибо, матросы помогли. И какой толк от этого «Шпика»? Только и всего, что после «контузии» (рука у Габати тяжелая, горская!) Шпикельготц без конца лопотал:
— Наш будут наступать… на тара Казбек… Гитлер капут!..
На этот раз главный удар противника пришлось принять гарнизону высоты «Крейсер».
Ночь казалась относительно спокойной. Противник молчал, не отвечал нашей корпусной артиллерии, которая била по его тылам и всей глубине обороны. Когда артиллерия на время прекращала стрельбу, в небе начинали стрекотать наши ночные бомбардировщики. Это — славные летчицы из полка Бершанской. В любую погоду они летали на «кукурузниках» и бомбили передний край немцев.
И вот в пять часов утра 4 сентября началось наступление группы «Блиц». На три дня был сокращен срок подготовки к штурму Терского хребта. Возможно, командир ударной группы генерал Клепп настоял на этом по причине таинственного исчезновения лейтенанта Вальде и рядового Шпикельготца. Не говоря уже о случае на контрольно-пропускном пункте…
Гудела степь Моздокской долины в это раннее утро: снаряды десяти полков нашей артиллерии рвались и покрывали осколками землю впереди штурмующей колонны танков. Хребет стонал под ударами артиллерии врага… Фашистские танки на большой скорости приближались к подножью хребта. Наступил момент, когда и пушкам высоты «Крейсер» пора было открыть огонь. И Цаллагов отдал приказ командиру батареи Хотулеву. Высота взревела залпами орудий.
На новом НП, выдвинутом далеко вперед, комбат с группой офицеров руководил боем. Здесь же находился и командир роты Ибрагим Курбатов, названный в шутку командиром «Крейсера». Старшему лейтенанту Курбатову и в самом деле пришлось выполнять обязанности гораздо большие, чем обыкновенному командиру роты моряков: он управлял центральным опорным пунктом в системе обороны всей бригады, располагал артиллерией, минометами и, по справедливости, считал себя правой рукой комбата Цаллагова. Здесь же находились корректировщики дивизиона корпусных батарей и старшина Налетов со своими маленькими «самоварами». Налетов был уверен, что теперь-то, в ближнем бою, его крохотные ротные минометы тоже пригодятся для дела.
Первые же выстрелы пушек 47-го гвардейского истребительного дивизиона и стоящих в укрытии танков 240-й отдельной танковой бригады заставили противника рассредоточиться. Немецкие танки стали искать укрытия, расползлись и были отлично видны сверху.
— Тридцать пять… тридцать шесть… — считал Цаллагов, не отрываясь от бинокля.
Часть машин свернули в Косую балку, другие последовали за ними. Цаллагов приказал корректировщикам вызвать огонь корпусной артиллерии по балке, чтобы накрыть немецкие танки в этой узкой «мышеловке».
…Высота «Крейсер» содрогалась от залпов орудий. Порой раздавался сухой оглушительный треск снарядов, посылаемых танками и самоходками фашистов. Они с ходу вели огонь по огневым позициям гвардейских пушек, стоящих на прямой наводке, но не попадали, и снаряды рвались чуть ниже бруствера стрелковых окопов.
Несколько фашистских машин загорелось. Экипажи выпрыгивали через люки. Моряки открыли сильный пулеметный огонь по пехоте и «спешенным» экипажам. С десяток танков и бронетранспортеров двинулись в обход высоты. С каждой минутой напряжение боя нарастало.
Из-за высокого кустарника, закрывающего часть Моздокской дороги, показались белые дымки, послышался треск скорострельных пушек. И — зеленые шары полетели в направлении наблюдательного пункта «Крейсера». Кое-кто ахнул от неожиданности. «Шары» с шипением пролетали над головой. Комбат понял, что это ведут огонь вражеские зенитки, и жестом подозвал Ибрагима Курбатова.
— Звони, Ибрагим, в дивизион тяжелых. Накрыть перелесок, там командный пункт немцев.
— Слушаюсь!
Ибрагим не понял, почему именно там должно быть КП противника, что значит наземный огонь немецких зенитчиков трассирующими снарядами. А такое Цаллагов уже видел под Москвой: направлением огня зеленых трассирующих снарядов противник указывал цель для тяжелой артиллерии или авиации. Значит, «Крейсер» стал утесом на пути группы «Блиц», возможно также, что немцы обнаружили наш НП.