Влад вдруг развернулся, бросив своё занятие, и сгрёб меня в охапку, прижимая к себе так сильно, что тяжело вздохнуть. А после заглянул в глаза и поцеловал.
Мысль о том, что меня впервые целует обычный человек, ввела меня в ступор. Я не ответила ему, и вырываться тоже не стала. Он отпустил меня сам, оставив сидеть с ошалелым видом, прижимая пальцы к пылающим губам.
Я ничего не чувствовала. Хотя сам процесс скорее внушал мне отвращение, нежели что-то ещё.
— Пожалуйста, больше не делай так. — попросила я Влада.
— Я противен тебе?
— Не в этом дело. Просто я ничего не чувствую. Совсем.
Немного я всё же покривила душой. На эмоциональном плане я была до крайности удивлена и сбита с толку его неожиданным поступком.
Нет, я не винила его. Всё-таки, когда-то давно нас связывали отношения. Только в то время, когда он продолжал испытывать влечение, мои чувства со временем перерастали в нечто иное. И прислушавшись к себе, я чётко понимала, что эта душа одна из самых близких мне. По другому и быть не может, если пути пересекаются так часто. Но любые отношения и связи этого мира всегда меркнут перед связью со своим истинным и изначальным.
***
Он немного навязчив и требователен, притом, что не способен замечать самого главного. Возможно, это беспокойство, но меня порой раздражает, когда он следует за мной по пятам.
С неба падают крупные хлопья снега, и над рекой гуляет ветер, закручивая их и подкидывая обратно к небу. Я подставляю руки, и снежные перья разбиваются о мои ладони на меньшие группы снежинок. Не люблю холод, но рассматривать затаив дыхание неповторимые хрустальные лучи мне всегда нравилось.
Да и не слишком холодно сегодня. А вокруг такой покой. Тишина, какой нет, и никогда не будет в душном сером городе.
Вскидываю голову к свинцовому куполу небес и делаю крутой разворот, ловя ртом снежинки. Запинаясь о какой-то предмет в снегу, я падаю в сугроб спиной, раскидывая руки стороны.
Слышатся торопливые шаги и надо мной склоняется недовольная физиономия Влада.
— Ты только что переболела. Соскучилась по температуре и бреду? Учти, я всё стерплю, но только не твои разговоры с воображаемым рыжим другом.
Я заинтересованно приподнялась, поскольку совершенно не помнила о том, что успела разболтать. Скорее всего, это был даже не бред, а сон. Ведь иногда ещё случалось со мной подобное — время от времени я могла разговаривать во сне или кричать.
Но Влад меня разочаровал.
— Да не помню я ничего почти, даже не смотри так. Это была настолько заумная философская беседа об устройстве мира, что её следовало конспектировать или записывать на диктофон.
Расстроившись, я вздохнула, поднимаясь и отряхивая от снега одежду. Идти обратно в маленький вагончик мне ещё не хотелось. В противоположной от главных ворот стороне, за едва намеченным забором ещё не закрытым полностью досками, виднелся лес. И чтобы оказаться там, нужно было только перейти небольшой замёрзший ручей.
— Ты был там? — спрашиваю я, оборачиваясь.
— Был. Там нет ничего интересного. — пожал плечами Влад. — А вообще, днём лучше не отходить далеко отсюда, а ночью, пожалуй, будет не интересно… Пойдём лучше чай пить. Там Валентина гостинцев привезла.
Встрепенувшись, я внимательно посмотрела на него.
— Они приезжали?
— Да. Сегодня утром, пока ты спала. Я решил не будить тебя. А в чём дело?
Отрицательно качнув головой, я подошла к краю крутого спуска, который оканчивался у ледяной кромки замёрзшей реки. Но Влад не уходил и тогда, я сказала, не оборачиваясь.
— Этот твой друг ведь и есть твой учитель?
— Почему ты так решила? — его голос звучал немного взволновано, что являлось лишним доказательством моей правоты.
— Как уж тут не догадаться.
Он тихо вздохнул, а затем сказал, видимо не решившись признавать очевидное:
— Пойдём, догадливая, чай пить, а то остынет.
Я фыркнула.
— Разогреешь снова.
И на самом деле, небольшой вагончик, который приходилось делить с ним обогревала электрическая плита. На ней в любой момент можно было готовить и подогревать всё что угодно, а посему его угроза об остывшем чае звучала более чем несерьёзно.
И когда он ушёл, вернувшись в тепло, я спустилась вниз, чтобы пройдя по узкой тропинке берега, перешагнуть через замёрзший ручей и оказаться по ту сторону охраняемой территории.
Путь я прокладывала по скользкой тропинке лишь слегка припорошенной снегом. Поэтому приходилось быть осторожной, чтобы не скатиться в сугроб или к замёрзшей воде. Никогда не доверяла тёмному речному льду и старалась держаться от него подальше.
Поднявшись по пологому берегу выше, я углубилась в лес, придерживая рукой нависшие над тропой ветви и продолжая поглядывать под ноги. С верхних ветвей сорвалось несколько всполошившихся вдруг ворон, обрушив вниз целые комья снега. Где-то вдалеке послышался тоскливый вой.
Я замерла, прислушиваясь к лесным звукам. Но окружающее пространство застыло в искристой снежной тишине, такой обманчиво уютной и мирной.
И назад бы повернуть, но нечто неуловимое всё ещё влечёт меня вперёд, заставляя пройти короткий участок дороги, где кроны деревьев смыкаются, образуя странный тоннель. Он заканчивается у поля, на котором нет почти ничего, за исключением одинокой осины. Берег здесь особенно обрывист и находится высоко над водой. И от взгляда на окружающие просторы захватывает дыхание.
Стремительное движение, которое я зафиксировала краем глаза, заставило меня резко пригнуться и обнаружить над своей головой сразу нескольких чёрных мотыльков.
Отбежав в сторону, я с волнением наблюдала за тем, как существа, в полёте больше напоминающие на неясные расплывчатые тени, снова бросаются ко мне. Порождения чужой магии намерено или инстинктивно продолжали тянуться ко мне, стремясь соприкоснуться.
Вздрогнув от того, что очередное крылатое насекомое едва не задело моё лицо, я быстро шагнула назад, а передо мной взвилась более крупная тень, сметая мотылька прочь. Мне только показалось, как клацнули челюсти.
Мой Зверь. Как всегда вовремя.
Я готова была расцеловать существо, которое некогда боялась и не принимала. Только сейчас это было бы некстати…
Непонятно, чем именно здесь занимался Александр, но летучих тварей прибыло. И, кажется, они обладали подобием коллективного разума, так как быстро сгруппировались и стали нападать более слажено.
Проверять, что случится, если до меня дотронется один из мотыльков, не хотелось. Чтобы выиграть время, я просто рванулась прочь по белоснежному полю. В лицо ударил резкий порыв ветра, заставив зажмуриться на миг. Горло и лёгкие обжигал холодный воздух.
Прижав руку к груди, я ощутила разгорающийся жар внутри и вспомнила о том, что приходилось мне переживать под присмотром зеленоглазого бога. Это в чём-то похоже, с разницей в реальностях и обстоятельствах.
Те ситуации, что были смоделированы чужим разумом, находились под его контролем. Здесь же практически реальные боевые условия, что и порождает сомнения.
А к чертям сомнения!
Выбросив вперёд ладони и образуя незримый даже для самой себя образ (увы, в этой серой реальности настоящие спецэффекты проявляются редко), я быстро нанесла на созданное поле знаки огненной ловушки и вдохнула в них жизнь, делясь частицей своего внутреннего огня.
Со стороны это выглядело так, будто я вдруг собралась поцеловаться с летящим на меня тёмным облачком, состоящим из потусторонних насекомых. Только моя уловка сработала, и тёмные крылья вмиг поблекли. Мотыльков словно стёрло из этой реальности незримой кистью.
Я присела, почти касаясь ослабшими коленками сугроба. В висках шумела кровь, а на губах против воли появилась кривая усмешка.
Раньше я так усердно изводила шарлатанов своего города, злясь на них за обман. Теперь же я повстречала старого врага, которому не требовалось изображать из себя колдуна, потому как он являлся им и умел гораздо больше, чем мне показалось вначале…