О нет! Лифт начал замедляться, а потом раз… и остановился!
Глава 2
Отлично! Мало того, что эта миловидная блондинка вскружила ему голову, когда со смехом запрыгнула в лифт, тем самым напомнив, что такое свобода, так теперь ему нужно разговаривать с ней, глядя прямо в глаза. Очаровательная девушка. Правда, в данный момент она выглядела совсем не радостно. Она буквально вцепилась в стальной поручень, словно боялась, что они рухнут вниз.
— Все в порядке. Мы точно не упадем в шахту лифта.
Незнакомка бросила на него взгляд.
— Откуда ты знаешь?
Потому что он архитектор. Вернее, был им… Но сейчас не время сокрушаться об этом, сейчас надо успокоить девушку и помочь ей преодолеть страх.
— Потому что я знаю все о зданиях и о лифтах.
Она внимательно посмотрела на него, побуждая его продолжать. Раф не без удовольствия оседлал знакомого конька и пустился в пространные объяснения:
— Видишь это имя: «Отис». — Он указал на логотип на панели управления.
Девушка подошла ближе, вглядываясь, затем кивнула.
— Элиша Грейвс Отис изобрел безопасный лифт в 1853 году. Это довольно надежное устройство. — Раф начал рисовать руками в воздухе систему, которую он видел в своем воображении. — Итак, лифт находится в шахте, но он довольно плотно прилегает к стенам. Если подъемник провисает, срабатывает листовая пружина, которая защелкивается в пазах, вырезанных в опорных направляющих по обе стороны кабины, так что кабина не может упасть. Так что тебе не о чем беспокоиться.
Какое-то мгновение она настороженно смотрела на него, а потом широко улыбнулась:
— Полагаю, я умудрилась оказаться в лифте с настоящим профессионалом. С таким не страшно застрять.
Он улыбнулся:
— Ну, не совсем. Вряд ли я могу исправить ситуацию. Я всего лишь теоретик.
— Тебе удалось успокоить меня, а это кое-что значит. — Она прижала ладони к груди. — Кстати, меня зовут Дульси.
— Рафаэль, но большинство людей зовут меня Раф.
— Приятно познакомиться, Раф-теоретик. — И тут ее взгляд метнулся к панели. — Кстати говоря, у меня тоже есть теория, которая заключается в том, что нам следует нажать аварийную кнопку или что-то в этом роде, чтобы они знали, что мы застряли.
— Они уже знают.
— Как?
— Здесь автоматическая система контроля. Специалисты уже работают над проблемой, лифт запустят в кратчайшие сроки. — Эта мысль, как ни странно, не обрадовала Рафа, потому что он наслаждался ее обществом. Девушка была забавной, даже чудаковатой, как сказали бы англичане.
И да, она определенно была англичанка. У нее был мягкий, слегка хрипловатый голос и типично английский цвет лица: кремовая кожа, румянец на щеках. Губы, похожие на бутон розы, — он успел рассмотреть их в отражении зеркала, когда она смотрела в сторону.
— Итак, — сказала Дульси, опять схватившись за перила, — ты тоже остановился в этом отеле?
— Нет, я встречался с деловым партнером, он занимает апартаменты наверху.
— Ясно… — Она опустила взгляд на свои туфли.
Черные туфли. Черные укороченные брюки. Белая рубашка, приталенная, но не обтягивающая. Черная сумка, черное колье с серебряным иероглифом. Образ эдакого мальчишки-сорванца, но стильного сорванца.
Раф сглотнул. Зачем он вообще ее рассматривает, зачем позволяет вспышке интереса перерасти в нечто большее? Может быть, потому, что это было приятнее, чем думать о речи, посвященной передаче полномочий, которую Арло попросил его произнести на благотворительном балу, на который он не желал идти. Ведь это было еще одно дело всей его жизни, от которого он вынужден был отказаться.
Раф заметил, что пауза длится слишком долго. Девушка спросила, где он остановился. И ему надо что-то ответить. Но что? Он не был готов отвечать на вопросы о себе, даже на простые. Потому что ничего простого в его жизни не осталось.
Боже, он слишком много думает. Не важно, что он сейчас скажет, потому что лифт починят с минуты на минуту, и они разойдутся в разные стороны. И он больше ее не увидит.
— Я остановился в Порт-Велл-Марине.
— О, — девушка подняла голову и улыбнулась, — так у тебя яхта!
— Нет. Это яхта моего дяди.
Вернее, была. Почему он постоянно забывает, что королевская яхта теперь принадлежит папе, а скоро будет принадлежать ему? Какая-то часть его цеплялась за отрицание, отгораживаясь от неизбежного.
Раф пожал плечами:
— Я ничего не смыслю в парусах.
Дульси наклонила голову.