Вокруг каждого из них словно дрожал воздух, отчего их фигуры казались окутанными маревом.
С трудом оторвавшись от впечатляющего зрелища, Илья интуитивно двинулся в другой вагон, головной, и вскочил в поезд, когда двери уже закрывались. Уцепившись за поручень, он еще некоторое время смотрел сквозь прозрачную дверь в соседний вагон, потом отвернулся, размышляя, что бы это могло значить.
Его знаний хватало для того, чтобы понять, какого рода существ он встретил, и то, как они выглядели, ему совершенно не понравилось.
Потом Илья спохватился, что все-таки опаздывает на работу, и думать забыл о странных типах. Начал прикидывать, стоит на выходе ловить такси или обойтись маршруткой.
Состав прибыл на следующую станцию. Скоробогатов бросил рассеянный взгляд в окно, и в этот момент вагон тряхнуло так, что Илья, не удержавшись, полетел на пол и врезался головой в смежную с кабиной машиниста дверь. Из окон посыпались стекла, рядом упал еще кто-то.
«Перекрытия тоннеля рухнули», – отстраненно подумал системный администратор.
В вагоне закричали, потом раздался голос машиниста, призывавший выходить из поезда. Илья попытался подняться, цепляясь за разломанное сиденье.
В вагоне висел дым, густой и желтый, голова болела, но еще больше кружилась. Люди в вагоне пытались высадить двери – их заклинило и невозможно было выйти.
Кое-как поднявшись, Скоробогатов ринулся было на помощь, но в это время толпа наконец справилась с дверями и вынесла его на перрон. Там оказался все тот же желтый дым, пахло жженым пластиком. Все произошло так быстро, что системный администратор не успел даже испугаться.
Добравшись до мраморной опоры, Илья сел прямо на пол, прислонившись к ней спиной. Когда через несколько минут – а может быть, мгновений, он не решился бы утверждать – дым рассеялся, Скоробогатов увидел лежавших возле искореженного вагона людей.
Другие пассажиры, менее пострадавшие, помогали раненым подняться, но многие просто глазели, снимая происходящее на камеры в телефонах. И тут он вспомнил о женщине с красными глазами и ее спутниках и сразу все понял.
Или ему казалось, что понял.
Сделав усилие, Илья встал сначала на четвереньки, потом, не без труда, на ноги и медленно двинулся к пострадавшему вагону. Увидев вблизи трупы и даже окровавленные куски тел, Скоробогатов никак на это не отреагировал: казалось, все происходит не здесь, не с ним, а далеко, словно через пелену.
Мысль о Пелене подтолкнула его к действию – он сделал последний шаг и наконец увидел то, что осталось от странной женщины.
Рассеянно шаря взглядом вокруг, Илья пытался обнаружить хоть какие-то следы ее сопровождающих, но всюду были лишь тела других погибших. Возможно, Скоробогатов просто не распознал спутников красноглазой, а может быть, после взрыва от них совсем ничего не осталось.
Он тяжело повернулся и зашагал прочь, к эскалатору: что-то говорила диспетчер, кажется, советовала добираться наземным транспортом; люди вокруг уже не кричали, не толкались, они молча проходили на лестницу; у некоторых были окровавлены лица, разорваны куртки, исцарапаны руки, таких пропускали вперед.
Илья тоже посторонился было, но какая-то старушка потянула его за рукав со словами: «Молодой человек, что вы, что вы, проходите скорее, у вас же кровь! Поднимайтесь наверх». Он узнал в этой женщине ценительницу театральных барельефов и неожиданно обрадовался, что она жива. Машинально приложил руку к макушке, это место больше всего болело. Ладонь оказалась вся в крови.
Женщина поспешно протянула носовой платок, он поблагодарил и взял, приложил его к ране.
Наверху, на станции, навстречу шли люди, с удивлением поглядывали на раненых, многие останавливались, спрашивали, что случилось. Кто-то возвращался назад, но кто-то спускался невзирая на заверения дежурной, что поезда ходить не будут.
Мимо Ильи пробежал милиционер, потом еще один. Скоробогатов не помнил, как одолел подземный переход. Он ужасно устал, кроме того, его начало подташнивать. Мелькнула мысль о легком сотрясении мозга.
Выйдя к Лубянской площади, Илья увидел подъезжающую «скорую помощь». Вдалеке слышался нарастающий гул еще нескольких сирен. Он отошел в сторону, завернул за угол и остановился. Ему совершенно не хотелось сталкиваться с врачами, терять время. Он не знал, известно ли уже средствам массовой информации о происшествии. А если да – его родители, а возможно, и не только они, сейчас сходят с ума. Илья достал телефон. Тот был цел и даже не полностью разрядился, но связь отсутствовала. Необходимо было срочно сделать две вещи, но Скоробогатов чувствовал, что ему хватит энергии только на одну.