Когда небольшой двухместный самолет, легкий и маневренный, беспечно приземлился на лужайку, старик сунул в карман книжку, вышел из дому и забрался на пассажирское сидение, приветствовав молодого пилота. Самолет вертикально поднялся над деревьями, а затем плавно заскользил вперед, складывая лопасти винта и убирая их в фюзеляж. Знакомый ландшафт разгладился в зыбучий зеленовато-коричневый лоскутный ковер.
Старик с удовлетворением обнаружил, что урчащий звук современного малошумного самолета практически не препятствует беседе. Легкий разговор ни о чем вскоре установил дружеские отношения с его спутником, но пропасть между пожилым революционером и этим молодым продуктом Революции неизбежно сохранилась. Сложность была обусловлена не только годами. Сама духовная структура стариков и новой молодежи характеризовалась неким неуловимым различием, различием столь глубоким и чреватым столь серьезными последствиями, что у человека старшего поколения могло сложиться впечатление: в основе этих молодых умов лежит иная, нежели его собственная, биохимическая структура. Конечно, они всегда были уважительны и даже дружелюбны — в наносной манере, но, казалось, постоянно от чего-то удерживались. «Словно потакают ребенку, который появился на свет недоношенным и никогда уже по-настоящему не повзрослеет», — подумалось старику. Когда же они давали волю своим чувствам, что случалось нечасто, то несли поразительный вздор. В связи с чем вставал вопрос: насколько вообще целесообразной была эта Новая образовательная политика? Но насколько тогда целесообразна сама эта современная Англия? Или весь Новый мир? В чем-то он, конечно, великолепен, но слишком много странных новых ценностей витает в воздухе. Старик относился к ним с подозрением. Что ж, возможно, то зрелище, свидетелем которого ему предстоит стать, прольет какой-то свет на этот вопрос. Прошел слух, что на церемонии будут представлены потрясающие нововведения, призванные показать, что новый и относительно молодой президент Всемирной федерации и многие его коллеги одобряют те получившие широкое распространение изменения, что происходят сейчас в жизни человечества, и намерены им благоприятствовать.
Втайне старик рассматривал эту вылазку в Лондон как нечто большее, нежели приятную увеселительную прогулку за счет правительства. Это была инспекционная миссия. Он являлся эмиссаром из прошлого, получившим предписание оценить достижения настоящего. Ему предстояло определить: с максимальной ли пользой те поколения, что пребывают сейчас во цвете лет, используют ту великую возможность, которую завоевали для них, после десятилетий кульминации и героической борьбы, предыдущие поколения?
Он решил начать свое расследование с молодого летчика.
— Как это, должно быть, чудесно — быть молодым в эти времена процветания, — сказал он, — когда все хлопоты и тревоги уже позади.
Молодой человек бросил на него быстрый взгляд и рассмеялся. Придя в некоторое замешательство, старик задумался: а осознает ли вообще эта новая молодежь, воспитанная с такой нежностью и на основе научного подхода, какой была та варварская дореволюционная эпоха? Парню определенно следовало преподать этот суровый урок, судя по всему, пропущенный им в детстве.