— Да мы и не забываем, но сообщество, настоящее сообщество людей, сознающих как свои достоинства и недостатки, так и слабые и сильные стороны окружающих, подразумевает также и реальные различия, иначе это будет уже муравейник. И для реальных индивидов дисциплина должна самодисциплиной, не то она разрушит саму себя. И потом, Новая образовательная политика замышлялась для того, чтобы вывести новый вид человека — не извращенного, обладающего собственной индивидуальностью и все такое. Она уже многого добилась, но когда будут усовершенствованы новые методы психосинтеза и телепатического воздействия, зайдет еще дальше. Возможно, ее достижения будут даже большими, чем те, на которые вы сейчас рассчитываете. Возможно, ее успех вызовет необходимость новых общественных принципов, новой революции. В ваши дни, полагаю, жизненно важными вопросами были вопросы экономические, теперь же — психологические.
Наступила тишина, нарушаемая лишь приглушенным урчанием самолета и звуком воздушных потоков. Далеко внизу и чуть левее серебристой змейкой струились воды Тайна. Сквозь чистую атмосферу новой, не задымленной Англии можно было рассмотреть города и доки, имевшие очертания столь же резкие, что и макет, стоящий на расстоянии вытянутой руки.
Гибкий ум старика всегда был открыт для новых идей, чем он втайне гордился, и молодой собеседник дал ему нечто такое, что заслуживало серьезного осмысления. В полном молчании старик долго обдумывал услышанное, пока самолет, плавно скользя вперед, оставлял позади одно графство за другим. Наконец он пришел к убеждению, что эти новомодные идеи на самом деле крайне опасны. Пареньку следовало указать на это.
— Вы, молодые, столь счастливы в вашем мире, — сказал он, — что, вероятно, не осознаете, насколько тонка облицовка цивилизации, как легко она снова может разрушиться, если не оберегать ее крайне ревностно и заботливо.
— Мы полагаем, что ваше поколение было столь несчастливо в годы вашей молодости, что вы даже представить себе не можете, сколь многообещающие произошли изменения. Старик тяжело вздохнул и сказал:
— Если позволите, я оживлю для вас прошлое.
— Давайте! — согласился юноша. — Те башни, что виднеются внизу, это еще только Рипон. Времени у нас предостаточно.
Старый революционер начал свою лекцию:
— Главным результатом Первой мировой войны стала новая Россия, первое за все время существования человечества государство, задуманное и регулируемое для благосостояния обычных людей. Уже одни только дисциплина и смелое планирование могли породить ту великую революцию и защитить ее от финансистов как Старого, так и Нового Света. В годы моей ранней молодости, между Первой и Второй мировыми войнами, русские терпеливо и решительно выстраивали свое новое Общество, да и в других странах люди повсеместно, пусть и слепо, цеплялись на самые разнообразные маломальские свободы — свободу покупать и продавать, свободу взбираться на плечи своих же товарищей за счет власти денег, свободу пропагандировать ложь, глупость и ненависть, свободу национальных суверенных государств от всяческих попыток установления всемирного порядка, свободу каждого отдельного человека разрушать себя, бесцельно растрачиваясь по мелочам при наличии денег и склонности к саморазрушению. Все это вы и сами знаете из исторических книг, но, возможно, вы не осознаете другого: каково это было — быть молодым в то время. Вам никогда не ощутить воздействия смертоносного мира на молодые, энергичные умы, не испытать, каково это — остаться без работы, не оказаться посреди той вонючей, смрадной, ядовитой мглы, что проникала в наши сердца и уничтожала нашу человечность.
— Честь и хвала русским, столь блистательно разрушившим чары, и вам с вашими товарищами-революционерами, сражавшимся против этого пагубного влияния. Но… так уж вышло, что к нам обстоятельства были более благосклонны. Мы не отравлены. И поэтому…
Старик, похоже, уже и забыл о том, что намеревался лишь ознакомить своего спутника с историей, а не читать ему проповеди.
— Информация о России, — перебил он молодого пилота, — постепенно распространялась. Вместе с углубляющейся нищетой приходило все более и более твердое убеждение в том, что всего этого разброда фактически можно было избежать. По крайней мере, Россия знала, как с ним справиться. И когда в конечном счете разразилась Вторая мировая война, люди сказали, что после этой войны уж точно наступит новая эра. Стремление к более гуманному порядку, стремление к свету проявилось сильнее, чем когда-либо прежде.