Утро встретило Нитку разноголосым щебетом птиц и нежным поцелуем демона. Снаружи слышались ещё чьи-то голоса.
— Милая, умывайся, а то тебе пора кое с кем познакомиться, — Сиверн, заглянувший внутрь, довольно подмигнул девчонке.
На четвереньках выбравшись из шалаша. Ани послушно пошла к реке. И в самом деле следовало умыться холодной водой хотя бы ради того, чтобы разлепить припухшие веки. Она даже не обратила внимания на мужчин, которые стояли чуть позади их ночного убежища. Старший из них тут же повернулся, провожая её пристальным взглядом.
Вода манила своей свежестью. Поплескав на лицо, девушка окончательно проснулась и залюбовалась рассеивавшимся туманом над рекой. Рассветное солнце вспыхивало в капельках росы на листьях и траве.
Она сделала шаг и замерла, разглядывая неожиданных гостей. В памяти всколыхнулись маленькие овальные портреты, которые отец хранил в своём кабинете. Хранил, иногда рассматривал, о чём-то шепчась с матерью. Ей удалось подслушать пару разговоров, из которых, будучи ещё девочкой, сделала вывод — родной дед выгнал их из дома, лишив титула и наследства.
Теперь этот «родственник» стоял перед ней, а шангарец непонятно чему улыбался во весь рот.
— Здравствуй, внучка, — тепло поздоровался мужчина. — Не стоит вам ночевать на сырой земле, я уже пригласил твоего супруга в свой замок.
— Дедушка, — пробормотала Нитка, пытаясь изобразить подобие реверанса. Поклоны были вбиты в школе на уровне рефлекса, и она машинально приседала перед персоной, облечённой титулом.
Удушливой волной нахлынула растерянность, смешанная со злостью. Зачем Сиверн позвал его, зачем? Чтобы ей опять напомнили о том, что её отец был лишён дома вот этим человеком, который, несмотря на возраст, не утратил своей бронзовой шевелюры, чуть поблёскивая сединой, да и повадками походил на сытого льва.
Демон продолжал загадочно улыбаться, стоя чуть поодаль. Метнув в его сторону сердитый взгляд, девушка прикусила губу, пытаясь сообразить, как себя вести. Непонятно усмехнувшись, мужчина нырнул в шалаш, чтобы собрать вещи. Анита беспомощно затопталась на месте. Висела крайне неловкая пауза — дед не собирался поддерживать разговор дальше, во всяком случае, здесь и сейчас, а она не знала, что сказать. Да и обида продолжала бурлить в крови, затуманивая доводы рассудка и вдолбленное воспитание.
Сиверн вылез из ночного убежища, держа в руках сумку и плащ. Поняв, что похода в гости не избежать, девушка попятилась. Желание удрать росло быстрее, чем она могла себе представить. На втором же шаге Нитка упёрлась спиной в собственного мужа, который невесть как оказался рядом.
— Так нужно, милая, — демон наклонился к ней, легко целуя в висок. — Давно пора кое-что прояснить.
Портал возник слишком поспешно, очевидно её дед предпочитал не терять времени на пешие прогулки. Подхватив жену под руку, Сиверн увлёк её в переход.
Глава 10
Родовое поместье графа да Арманд стояло далеко от города, в сельской местности. Огромный замок, окружённый парком и цветниками, был выстроен очень давно и пережил много поколений этой семьи.
Переход открылся прямо в нижнем холле, где уже собрались слуги, встречающие хозяина и его гостей.
— Сейчас вас проводят в гостевые комнаты, а позже встретимся за завтраком, — скомандовал Харальд, делая знак одному из лакеев.
Сиверн уже буквально тянул за собой упирающуюся девчонку по нескончаемой веренице коридоров, а у Нитки от переживаний и внутреннего сопротивления подгибались ноги.
Втащив супругу в предназначенные им комнаты, демон ловким пинком захлопнул дверь.
— Милая, не устраивай представление, это необходимо для тебя же самой, — мужчина притянул её к себе. — Ты далеко не всё знаешь о своей семье.
— Ничего не хочу знать, — раздражённо прошипела Ани, пытаясь освободиться от его рук. — Он лишил моего отца наследства, а теперь, узнав, что ты на мне женился, решил возобновить родственные связи.
— Всё не так, как ты думаешь, — демон совершенно не тратил сил, чтобы её удержать. — А чтобы окончательно всё прояснить, ты встретишься со своим родственником за завтраком, и, желательно, в приличном виде. Твоё домашнее платье вполне подойдёт.
Слёзы ливанули сплошным потоком, девчонку затрясло, как в лихорадке. Сиверн прижал её к себе, невнятно бормоча слова утешения. А так как успокаивать женщин он умел только одним единственным способом, то тут же попытался поцеловать рыдающую жену. С третьей попытки она начала успокаиваться, входя во вкус и начиная уже сама тянуться к его губам. Промелькнувшая в голове шальная мысль о том, что на завтрак можно было бы выйти и попозже, оказалась задавлена здравым смыслом и воспоминанием о приличиях.