— Милая, ты так ожесточённо сражалась с собственной одеждой, что возникло впечатление, что она тебе мешает. Да и твои голые коленки кого угодно введут в соблазн, — маг огня тепло усмехнулся.
Анита сердито запыхтела, дёрнув его за кончик косы. Правда, и сердиться-то не больно и хотелось. Потянувшись, она ещё раз взглянула на демона. Тот излучал ленивое довольство хищника, настигнувшего свою жертву. Где-то в глубине зрачков чуть тлел багровый огонёк.
— Ох, милая, прости, забыл, — мужчина гибко поднялся с кровати, натягивая облегающие нижние штаны, и двинулся к шкафу.
Нитка запоздало вспомнила, что на ней никакой одежды нет, и тут же начала краснеть, заматываясь в покрывало по уши.
— Э, нет, так не пойдёт, — вернувшийся демон ловко вытянул её из-под покрывала, не обращая внимания на возмущённые возгласы. — Милая, в обнажённом виде ты мне нравишься гораздо больше, да и подарок очень подойдёт к твоей коже. Во всяком случае, никакие детали туалета не будут отвлекать.
Откинув мягкую ткань в сторону, он открыл большой бархатный футляр. Внутри лежал великолепный гарнитур из розового и белого жемчуга в золотой оправе. Посадив жену и подсунув ей под спину подушки, Сиверн достал сначала чудесные серьги с подвесками и ловко вдел в уши. Анита от восхищения перестала краснеть, рассматривая ювелирное великолепие. Широкое ожерелье обвило шею, а на правой руке мягко засиял браслет.
— Это мне? — робко переспросила девушка, проводя пальцами по украшениям. — Такие роскошные.
— Конечно, — обрадовался мужчина, — в наших обычаях принято дарить супруге после первой брачной ночи дорогой подарок.
— Хм, ночью это назвать сложно, — прошептала Нитка и бросилась к нему на шею.
Объятия плавно переросли в поцелуи и ласковые поглаживания, которые заставили окончательно забыть о том, что она не одета.
— Вот только мне некуда будет это надеть, — девчонка огорчённо наморщила лоб. — Я так не люблю светские развлечения.
— Отчего же? — изумился Сиверн, растягиваясь рядом во весь свой немаленький рост, — Дома, в повседневной обстановке, вполне допустимо носить дорогие украшения. Лиза с гордостью надевает подарки своего супруга.
— Лиза, это кто? — недоумённо переспросила юная супруга, начиная подозревать мужчину в многожёнстве.
— Это жена моего старшего брата Рейна, — тепло улыбнулся маг огня. — Она чудесная, брат с ней очень счастлив. К тому же у них уже четверо детей, так что я полноправный дядя.
Отвечая на её вопросы, он ещё как-то умудрялся одновременно целовать её шею, отчего девчонка начала вздрагивать, закрывая глаза.
В дверь негромко постучали, затем мужской голос позвал их к обеду. Анита еле слышно выругалась. Она уже так размякла от очередных ласк, а тут на тебе, пора выходить к столу. Муслиновое платье оказалось отглаженным, и девчонка недоверчиво посмотрела на супруга.
— Милая, ты считаешь, что кроме тебя не пользуется хозяйственными заклинаниями? — нарочито удивлённо приподнял брови демон. — Мне приходилось часто и долго путешествовать, так что подобные умения нам тоже свойственны.
Нитка впала в ступор от огорчения. Она-то надеялась, что сможет занять достойное положение в доме своего супруга именно благодаря знаниям, полученным в Школе. Сиверн внимательно посмотрел на лицо девчонки и расхохотался.
— Ани, ну неужели это так важно? Лиза об этом вообще понятия не имеет, а пользуется всеобщим уважением, как достойная супруга и мать семейства. Если бы твоим мужем стал человек, то это могло сыграть значительную роль, но у нас всё немножко по-другому. К тому же слуг достаточно.
Девчонка, всё ещё вздыхая, посмотрелась в зеркало и потянулась к застёжкам ожерелья. Не подходило оно своей роскошью к домашнему наряду. Демон остановил её руки, покачав головой.
— Твои деды тоже демоны, а посторонних гостей в замке нет. Так что, красуйся, милая.
Девушка уткнулась ему в грудь лицом и тут же спохватилась.
— Сив, твои косы, давай я расплету.
Демон присел на постель. Анита метнулась к зеркалу, где лежал гребень. Волосы цвета алой меди, освобождённые от тесёмок, расплескались волнами, доходя до пояса. Любовно оглаживая их ладонью, девчонка бросила взгляд на себя в зеркало. По сравнению с мужем она смотрелась серой мышкой. Настроение тут же безнадёжно стало падать.
— Милая, ты что? — всполошился мужчина, уловив эту перемену. Схватив её в охапку, он усадил жену к себе на колени. — Отчего слёзы? Вроде бы я ничем тебя не обидел.
Сиверн сам себе удивился. С какой это стати он так кинулся утешать женщину? С каких это пор его стало интересовать чужое настроение? Нет, жена — это глубоко личное, это собственное, это часть его самого.