Конечно, произнесено это было грубо, но Генрих уже утомился от её бесконечных советов и требований.
– Поговорим, когда ты придёшь в более адекватное состояние, – холодно сказала она и поспешила удалиться.
Гиз тотчас налил себе ещё вина.
"Сумасшедшая женщина!" – в сердцах подумал он.
В окне герцог увидел, как Д'Эсте садится в карету, поджидающую её у дверей и кучер начинает гнать лошадей.
Сейчас он был очень рад тому, что, наконец, останется в абсолютно пустом доме и сможет насладиться одиночеством.
Однако судьба не хотела над ним сжалиться. Стоило ему взять в руки книгу и устроиться на кушетке перед камином, как раздался стук в дверь. Генрих тихо простонал, проводя рукой по волосам.
"Какого дьявола?!" – вздохнул он, тем не менее приказывая войти.
Новоприбывший оказался гонцом из Лувра, который передавал приказ лично от короля срочно явиться к нему, поскольку Его Величеству необходимо обсудить какие-то вопросы по поводу недавних крестьянских недовольств, вспыхнувших в Лотарингии. Разумеется, в очередной раз, в деле были замешаны протестанты. Гиз с этим восстанием уже разобрался, однако королю зачем-то понадобился подробный отчёт о том, что там происходило.
Генрих недовольно поморщился.
Как же ему не хотелось выходить на улицу, где было сыро и холодно, ехать в Лувр, наполненный предпраздничной глупой суетой.
"Опять он играет во власть!" – подумал Гиз о короле.
Карл часто устраивал показные мероприятия или же беседы политического характера, которые, по сути, не несли в себе ничего нужного и содержательного, но создавали видимость того, что в стране король всё держит в своих руках.
Генрих в ужасном настроении приказал запрячь ему коня и пошёл переодеваться из домашней в одежду пригодную для посещения Лувра.
Между тем, дело близилось к рождественскому балу, во дворце полным ходом шли приготовления. Марго до сих пор радовалась рождеству, так же как и в детстве. Пожалуй, она была одна из немногих, кто по-настоящему был в предвкушении праздников, поскольку для большинства это значило лишь очередные растраты. Юная Валуа же совершенно не брала это в голову.
Она собралась в своём будуаре вместе с Анриеттой и несколькими придворными дамами. Они выбирали себе ткани для платьев, обувь и аксессуары. По просьбе Маргариты Карл пригласил купцов и торговцев всем этим великолепием, позволив дамам не скупиться в средствах.
Король до сих пор пытался искупить свою вину перед сестрой за то, что произошло между ними больше двух лет назад, а она всё забывала сказать ему, что уже давно его простила. Марго и не знала о том, что его до сих пор мучает чувство вины.
И вот теперь по всей комнате были разложены коробки, свёртки, на диванах и креслах манили к себе отрезы тканей разных цветов, свезённые со всего мира. Здесь были и шёлк, и бархат, и парча, и атлас. Сундуки, шкатулки – всё это заняло практически всю гостиную.
– Эти туфли просто созданы для тебя! – заявила герцогиня Неверская, всовывая Марго в руки коробку с парой прелестных синих туфель из атласа с бантами на невысоком каблучке.
– Мне нравится! Но, боюсь, что синие могут не подойти к платью, которое мне должны сшить на бал.
– А какое ты хочешь? – полюбопытствовала Анриетта.
– Я выбрала ту ткань, – Маргарита указала на сложенный в стороне тёмно-зелёный бархат.
Герцогиня подскочила к нему, внимательно рассматривая.
– Может лучше что-нибудь поярче?
– Взгляните на это, Ваше Высочество! – придворный торговец тканями показал королеве Наваррской прекрасный аскамит оттенка тёмного винограда, расшитый нитями цвета белого золота. – Эту ткань я привёз из Венеции. Она просто необыкновенна!
Марго задумалась.
– Пожалуй, это мне нравится ещё больше, – заключила она через пару секунд. – Можно будет расшить корсаж небольшими аметистами, которые показал мне сегодня с утра наш ювелир.
Торговец почтительно кивнул. Внутри у него всё ликовало, поскольку эта ткань была самой дорогой, что он принёс, и продать её королеве было очень выгодно.
– Можно так же сделать ажурные рукава а на плечи накинуть лёгкую газовую накидку такого же цвета, – предложил он.
Идея была с восторгом принята. Придворные дамы внимательно прислушивались к их разговору с Марго и восхищённо ахали, представляя подобное великолепие.
– А я хочу платье из этой ткани, – Анриетта показала на золотисто-оранжевый дамаск под цвет её волос.
– Да-да! – подхватил торговец. – Замечательная ткань, прямиком с востока.
Герцогиня мечтательно закатила глаза. Восток... Интересно было бы побывать там. Говорят, мужчины на востоке имеют по сотне жён, а живут они в великолепных золочёных дворцах, где стены от пола до потолка украшены драгоценными камнями, а полы устилают редкостной красоты ковры, которые ткут невольницы.
– Тогда юбку можно сделать из парчи, – Маргарита указала на серебристую парчу.
– Пожалуй, – согласилась её подруга, спускаясь с небес на землю и отвлекаясь от своих мечтаний. – Какая прелесть! – ей на глаза вдруг попалась лента цвета августовского заката.
Марго радостно выхватила её из рук Анриетты.
– Она же идеально подойдёт к моему новому розовому платью для завтраков!
– Постой, его для тебя шили из того самого Китайского шёлка?
– Да-да, именно!
– Но я думала из него ты закажешь вечернее платье.
– Нет, для вечернего он был слишком светлым и лёгким.
– Но для рождественских праздников, мне кажется, одного нарядного платья тебе не хватит!
Валуа задумалась.
– Возможно, ты права. Тогда я возьму ещё тот зелёный бархат, который хотела вначале.
Неверская вырвала из рук какой-то проходящей мимо фрейлины золотистую бахрому.
– Тебе, милочка, она не подойдёт к цвету кожи, возьми лучше такую же серебряную, вон там лежит, – бросила ей герцогиня. – А ты, Марго, просто обязана именно с этим в сочетании заказать наряд из того бархата.
Королева взяла у неё бахрому, внимательно её оглядывая.
– Что ж, если ты так настаиваешь, – согласилась она.
В это время дамы нашли среди вороха тканей принесённый торговцем ларец с брошами. Раздались их восхищённые восклицания.
– Что там? – осведомилась Маргарита.
– Только посмотрите на это великолепие, Ваше Величество, – повернулась к ней одна из девушек с горящим от восторга взглядом.
– Хочу эту, – Марго выхватила брошь с переливающимися золотистыми отблесками голубоватыми опалами, расположенными на золотом каркасе в форме цветка.
– Прекрасный выбор, мадам! – подхватил торговец. – Работа Толедского ювелира.
Ему сегодня безумно везло. Маргарита выбирала самые дорогие вещи. Хотя эта французская принцесса всегда желала самое лучшее, обладая тончайшим вкусом и тягой к роскоши. Обслуживать её было величайшим счастьем для любого торговца. К тому же, смотря на неё, окружающие её придворные дамы тоже бросались во все тяжкие в выборе нарядов, стремясь не отставать от неё, главной законодательницы мод в Париже.
– А мне кажется, вам бы также подошла и эта, – одна из дам подала ей изящное изделие из переплетений серебряных веток, на которых были расположены несколько чёрных жемчужин в окружении бриллиантов.
Вещь была выполнена крайне искусно. Смотрелась не вычурно, но изысканно. Пожалуй, она была воистину идеальна.
Однако увидев её Маргарита едва заметно вздрогнула. Чёрный жемчуг в окружении бриллиантов. И столько воспоминаний...
Беззаботное счастье, бал, тысячи свечей, отражающихся в серых глазах напротив, отчаянное биение её собственного сердца, вступающее в дуэт с её громким смехом, стремительный танец и тихий шёпот:"Просто скажи одно слово". Тогда она его сказала. А что теперь осталось?
Снова сильнейшая боль пронзила её внутри. Столько времени она пыталась делать вид, что всё в порядке, иногда ей даже удавалось отвлечься, но любое, даже самое мимолётное воспоминание о Нём выбивало её из колеи.