– Марго, мы... – начал Алансон.
– Молчи! – резко оборвала его королева.
Он тотчас умолк.
Маргарита уже хотела было разразиться очередным потоком обвинительных речей, как неожиданно рядом материализовался Генрих.
– Ваше Величество, вам нехорошо, давайте я провожу вас на улицу, чтобы вы вдохнули свежего воздуха, – абсолютно владея собой, предложил он.
– Да-да, – кивнула Екатерина, – моей дочери дурно. Выведите её, герцог, будьте так добры.
Сейчас было не до приличий, а Гиз – единственное спасение от разъярённой Марго.
Придворные продолжали тихо перешёптываться, наблюдая за тем, как королева Наваррская покидает зал, влекомая своим любовником и не сумевшая толком заступиться за мужа.
Она позволила себя увести. В конце концов, если Генрих решил выйти с ней – значит это нужно. Быть может, он ей всё растолкует?
Вскоре они оказались в саду. Гиз тотчас взял Маргариту за плечи, мягко, но цепко, в упор глядя на неё.
– Ты не должна устраивать таких прилюдных сцен, – строго произнёс он. – Твоей семье это не помогает.
– Но они арестовали Анри! Боже мой, скажи мне, что случилось?! Я ничего не понимаю, мне страшно!
Она была в смятении, губы у неё дрожали, а на Генриха она смотрела, как на последний выступ скалы, за который можно ухватиться, срываясь в бездну.
– Король Наваррский пытался вывезти оставшихся в Париже гугенотов и сбежать, – немного помедлив, ответил он.
– Зачем ему это делать?!
– Ясное дело, чтобы освободиться, добраться до Наварры и стать во главе гугенотских войск для новой войны.
– Какие глупости!
Марго была уверена, что Анри ничего подобного делать не станет. Он же прекрасно понимает, что в этом нет никакого проку!
– Не глупости, а измена, – убеждённо произнёс Гиз. – Более того, он требовал помощи и у герцога Алансонского, которые не смог ему отказать по причине их дружбы. Твой драгоценный муженёк пытался переманить на свою сторону предателей ещё и твоего брата! Благо, заговор раскрыли и успели предотвратить. Я со своими и королевскими людьми лично видел, как наваррец пытается покинуть Лувр со своими дворянами, мы их задержали. И тебе нет нужды пытаться его защитить. Он виновен и понесёт наказание.
Это звучало ужасно. Маргарита перестала понимать, где друзья, а где враги.
Её возлюбленный выступил против её мужа, который пошёл против её брата... Какое-то сумасшествие!
Девушка схватилась руками за голову, зажмурилась, исступлённо повторяя:"Господи, дай мне сил пережить всё это!"
Она была между тремя сторонами, на каждой из которых были дорогие ей люди, и понятия не имела, как выбраться из этого ада.
Вот бы сейчас происходящее оказалось дурным сном, после которого она проснётся, и всё снова будет просто и ясно.
Генрих обнял её, успокаивающе поглаживая по голове.
Должно быть, она вот так всегда будет прятаться в его объятиях и едва ли сможет кому-нибудь в чём-нибудь помочь. Но, в конце концов, у неё просто нет сил.
Венсенский замок был построен на месте охотничьего домика Людовика VII в четырнадцатом веке, во время правления Филиппа VI. Представлял он собой средневековую крепость, отличительной чертой которой была огромная башня из белого камня. Замок располагался на окраинах Парижа и был окружён Венсенским лесом, местом пустынным, поросшим зелёными зарослями и имеющим не самую лучшую репутацию, поскольку в народе о нём ходило множество пугающих слухов, начиная от рассказов про убийц и грабителей, заканчивая ледянящими душу историями о заблудших призраках заключённых и висельниках.
Сейчас, во время правления Карла IX, здесь располагалась тюрьма, в которую и заключили Анри. Камера его представляла из себя комнату с решёткой на окне, где были все удобства. Днём ему даже позволено было ходить по замкнутому двору замка, в том числе, и посещать часовню – огромную готическую постройку с искусно выполненными витражами, через которые, как и во многих других соборах Европы, причудливо просачивался свет, создавая ощущение мистической таинственности происходящего в этих стенах.
Король Наваррский своё заключение принял с достоинством. У тех, кто сопровождал его в тюрьму, даже сложилось ощущение, что он совершенно не переживает, вполне предполагал, что всё так сложится, и, более того, пребывает в уверенности, что заточён здесь будет недолго. Всё это было более чем странно.
Однако Анри оказался в смятении, когда ему сообщили, что в замок прибыл герцог Алансонский для свидания с заключённым. На лице короля Наваррского сразу же отразилась сильнейшая задумчивость, будто он размышлял, что ему сделать или не сделать.
Франсуа же, въехав во двор замка, сразу же спрыгнул с коня, оставив его на милость своих сопровождающих, и со всех ног бросился ко входу. Хорошо, что сейчас рядом не было матери, которая обязательно бы его окликнула и напомнила, что принцам не пристало бегать.
Как только он оказался в здании, комендант сразу же повёл его наверх, туда, где был заперт Анри. Приказ короля впустить принца пришёл где-то полчаса назад, поэтому теперь пропустили его без разговоров.
Тяжёлый замок с характерным лязгом открылся и Франсуа зашёл в комнату. Король Наваррский порывисто вскочил и сделал несколько шагов к нему.
– Оставьте нас, – приказал Алансон. – Вам не давали указаний о том, что узника нельзя оставлять со мной наедине, – дополнил он после того, как комендант попытался что-то возразить.
Последнему пришлось удалиться.
Тогда герцог Алансонский, растеряв все остатки холодной аристократичности, кинулся к Анри и сжал его ладони в своих.
– Бог мой, я боялся, что меня к тебе не пустят! – вскричал он.
– Ты пришёл, – выдавил из себя улыбку беарнец.
Франсуа отпустил его руки и нервно прошёлся до стены и обратно, заламывая пальцы.
– Должен признаться, – наконец нарушил он повисшую тишину, – я перед тобой чертовски виноват.
Анри удивлённо изогнул бровь.
Принц выжидающе смотрел на него.
– Если уж мы переходим на откровенности, – немного помедлив, произнёс Наваррский, – когда ты шёл сюда, я полагал, что мне следует просить у тебя прощения.
Теперь пришла очередь удивляться Валуа.
– Ты? Но я пытался отобрать твою корону! Мне её предлагали, я соглашался поначалу. Передумал только потом. Решил тогда помочь тебе, когда ты просил. Но теперь мне ясно, что я поступал совсем не по-дружески, когда так легко принимал то, что плыло ко мне в руки, хотя принадлежало тебе, – он выпалил всё это на одном дыхании, уставившись в каменный пол, покрываясь краской стыда.
Анри невесело усмехнулся. Когда Франсуа поднял взгляд, он перехватил его и сам заговорил:
– Мне всё это прекрасно известно, и, поверь, всё это сущие глупости. Я видел, что ты подумываешь о Наварре, и совершенно этому не препятствовал. А знаешь почему? Совершенно не из благородных побуждений. У меня был план: дождаться, пока ты уедешь, и занять твоё место, в конце концов, добившись того, чтобы король назначил меня своим наследником.
Франсуа охнул. Он и не думал, что наваррец всё так просчитал.
– А когда ты отказался от Наварры, – продолжал Анри, – я решил пойти на подлость и настроить Его Величество против тебя, чтобы он сам отослал тебя или хотя бы лишил прав на престол. Именно поэтому я и втянул тебя в этот заговор, чтобы все, в конце концов, решили, что это твоих рук дело, ты выступаешь против воли короля, а я здесь вообще не при чём. Но заговор успел раскрыться, как видишь, а ты – оправдаться. Итог один: я заточён здесь и не знаю, сможешь ли ты меня простить.
Франсуа несколько минут напряжённо всматривался в его черты, неизвестно что в них разыскивая, а потом вдруг широко улыбнулся.
– Как будто при французском дворе есть не подлые люди! – со смехом воскликнул он. – Теперь я вижу, ты вполне себе наш. И, более того, я тебя прекрасно понимаю. Поэтому прощаю. Было бы глупо не простить, ведь я сам такой же и легко пошёл бы на подобное. Думаю, раз мы рассказали друг другу правду, хватит нам строить козни, мы снова можем быть друзьями.