Маргарита обхватила себя руками, вглядываясь в ночную тьму. Она сидела на краешке кровати, вперив взгляд в задёрнутые портьеры.
Начиналась новая жизнь. Она понятия не имела, как всё сложится, но точно знала, что прежнего не повторится.
В Наварре ей уже показалось неплохо. Здесь была хорошая атмосфера, а, главное, её в этом месте встретили приветливо. Да и Анри давал какую-то уверенность. Только сейчас Маргарита поняла, что скучала по нему, по его жизнелюбию и нескончаемому оптимизму.
Завтра же она пойдёт осматривать окрестности. Говорят, что в Наварре прекрасные леса, замечательные маленькие деревеньки с радушными жителями, высокие холмы и особенно яркое солнце. Ещё она обязательно прикажет построить католическую часовню. Королева отреклась от прошлой жизни, но могла отказаться не от всего. Также необходимо заняться отделкой замка, поскольку здесь явно об этом давно никто не задумывался. Что ж, она теперь хозяйка этого дома.
Марго встряхнула головой. Да какие к чёрту леса, деревеньки, часовня и отделка?! Разве это для неё? Этого было недостаточно, чтобы полностью занять мысли и выгнать оттуда боль с пережитыми эмоциями. Нужно было ещё что-то...
В дверь постучали. Марго удивилась, поскольку уже было за полночь. Кому понадобилось прийти в такой час?
Она поспешила накинуть пеньюар, подошла к двери, тихо отворяя её. На пороге со свечой в руке стоял Анри.
– Я тебя не разбудил? – с тёплой улыбкой осведомился он.
– Нет, что ты, проходи.
– Просто хотел удостовериться, что ты хорошо здесь устроилась, – заходя, промолвил он.
– Ты так обо мне беспокоишься, – улыбнулась она.
– Ты же моя жена, в конце концов! – рассмеялся он.
Марго замерла. Об этом она ещё не успела подумать.
– Вина? – только и пришло в голову ей предложить.
– Пожалуй... Хозяюшка, – так же весело согласился Анри.
Когда в руках его оказался кубок, он, сделав несколько глотков, осторожно проговорил:
– Послушай, не знаю, что заставило тебя покинуть Париж, но я очень рад, что ты здесь. И если вдруг захочешь поговорить... Одним словом, всегда можешь рассчитывать на меня.
Марго вздохнула, опускаясь на краешек кровати.
– Если бы я захотела поговорить о... О том, что было в Париже, одним словом, мне не хватило бы и всей ночи, – не глядя на него ответила она.
Король Наваррский присел перед ней на корточки, беря её руку с свою.
– Я просто хочу, чтобы тебя здесь ничего не мучало.
– Поверь, хуже, чем там, не будет.
– Но мне хочется, чтобы здесь тебе было не просто лучше, а хорошо, чтобы ты получила всё, чего заслуживаешь.
Маргарита опустила голову, встречаясь с его открытым взглядом.
– Ты хочешь для этого знать, что было? Подробности ведь совсем не важны. Единственное, что важно – я потеряла всё. Знаешь, я ведь никогда не хотела выбирать сторону, но всё решили за меня. Я жертвовала всем, предавала семью, думая, что делаю это ради любви. А оказалось, что всё это было ради чужих амбиций. Теперь всё кончено. И с моим братом, и с матерью, и с... – ей понадобилось собрать силы, чтобы произнести это имя. – И с Генрихом.
Анри, ничего не говоря, встал и привлёк её к себе.
– Я не он, но я и не предам так, как он, – через какое-то время сказал беарнец. – Как ни странно, всё время, что я здесь, меня не покидали мысли о тебе, поэтому... Быть может, я смогу быть тебе не только другом, но и мужем?
Маргарита приподнялась на носочки и прижалась к его губам усталым поцелуем. Не то чтобы ей очень этого хотелось, просто она надеялась, что почувствует хоть какую-то жизнь внутри себя. Но ни чувств, ни эмоций поцелуй не вызвал.
– Нет, ты не обязана, – отстранился он, почувствовав какой-то холод, исходящий от неё. – Если не захочешь, ничего не будет, мне нет нужды тебя принуждать. Здесь имеет значение только твоё желание. Скажи, если я должен остановиться.
– Нет, пожалуйста, – прошептала она.
По крайней мере, оставшись одна, она бы точно не выдержала. Ей просто нужен был кто-то.
И тогда Анри сам её поцеловал, нежно, но в то же время страстно, со всей своей гасконский горячностью.
В жаре чужих чувств Маргарита почувствовала себя немного лучше. Хотя бы не было уже так холодно и одиноко. Анри подхватил её на руки, неся к кровати, аккуратно укладывая на неё, а затем нависая сверху.
Марго посмотрела наверх и про себя отметила, что балки на потолке выкрашены в коричневый...
Её касались чужие руки, чужие губы, но это уже было неважно.
Позже, когда король Наваррский сладко спал на соседней подушке, Маргарита, которой, в отличие от него, заснуть так и не удалось, тихо лежала и смотрела в ночную тьму. Ей подумалось о том, что ночи здесь темнее, чем в Париже. Да и воздух какой-то другой. А что если ей так и не удастся привыкнуть?
Она приподнялась на локте и взглянула на безмятежного Анри, который улыбался во сне. Что если сердце не привыкнет к нему? Так и предавать саму себя до конца жизни?
Девушка убрала с его лба упавшую прядь. По крайней мере, она постарается привыкнуть. Время ведь лечит?
"Марго", – пробормотал он, ворочаясь. Улыбка по-прежнему не сходила с его губ.
Королева откинулась на подушку с тяжёлым вздохом. Она никогда не сможет дать ему то, что давала Генриху, увы. Второй раз подобное невозможно. Этот беарнский мальчик хотя бы понимает, что нельзя в неё влюбляться? Марго не хотела никому больше приносить страдания. Она и так слишком много зла совершила.
Соскользнув с кровати, Валуа тихими шагами подошла к столику, наливая себе кубок вина, смотря, как бордовая жидкость наполняет сосуд. Затем, взяв его в руку, она подошла к дверям, ведущим на небольшой балкон. Обернувшись и удостоверившись, что Анри не проснулся, королева тихо отворила их и прошла вперёд, тотчас ощущая прохладный воздух, наполненный свежестью и ароматами горных трав. Но, несмотря на то, что на ней была лишь ночная сорочка, она даже не дрогнула.
Где-то вдалеке рассвет уже окрашивал небеса золотисто-алым сиянием. Её супруг был прав, когда говорил, что в Наварре особо высокие холмы, теперь Маргарита видела их во всей красе. А где-то далеко за холмами, за долинами находится Париж...
Она прикрыла глаза. Как перестать думать о прошлом? Как отпустить его?
В сознании вновь начали проявляться образы, приносящие сильнейшую боль.
Карл умер, захлёбываясь в собственной крови. Мать предала. Или это сама Марго её предала... Уже не имеет значения. С Франсуа их всегда теперь будет связывать тайна страшного преступления, которого Маргарита никогда себе не простит и никогда уже не будет прежней. Между ней и Генрике всегда будут воспоминания о их грехопадении, а ещё её будет мучать совесть из-за того, как она поступила с его чувствами. И что будет с ним дальше? Справится ли он с Францией? А Генрих... Интересно, он ещё не совсем забыл её? Марго поймала себя на мысли, что, кажется, никогда не сможет перестать его одновременно любить и ненавидеть. В конце концов, это любовь к нему сломала её жизнь. Но и это не самое страшное. Он же продолжит идти против её семьи, бороться за власть. И однажды кого-то это погубит. Маргарита знала, что обязательно потеряет одного из тех, кто был ей когда-то так дорог. Возможно, это ещё одна причина по которой она сбежала. Ей не хватило мужества остаться и продолжать наблюдать за смертельной борьбой, ожидая кровавого исхода.
Взглянув на небо, королева Наваррская вздрогнула. Ей показалось, что облако над горизонтом приняло форму креста. Не является ли это предназменованием страшных бед? Ведь недаром столько говорили про рок, нависший над её семьёй. Быть может, суеверные разговоры не так и далеки от правды.
Мысли в голове начали путаться, руки задрожали. Хрустальный кубок неожиданно выскользнул из пальцев, падая на мраморный пол балкона, разбиваясь на сотни острых осколков, царапающих босые ноги Марго. А брызги кровавого цвета вина попали на белый подол её сорочки.
Точно так же разбивалось могущество династии Валуа, оставляя за собой лишь кровавые следы.