Девушка изящно присела в реверансе.
– Мы счастливы приветствовать вас, сударыня, – с улыбкой произнёс Карл. – Вы, право же, прелестны, а, как известно, французский двор не может существовать без красивейших женщин. Вот и ещё один цветок нашего государства распустился здесь!
– Благодарю вас, Ваше Величество, – ответила она, – слышать комплименты от вас – большая честь для меня. Надеюсь, что я смогу не только украшать двор, но и служить Вашему Величеству, так же, как это делает и всё моё семейство, которое безмерно предано вам, что я надеюсь в который раз доказать и своим примером.
Говорила всё это Мари с кротостью, присущей добродетельнейшим дамам того времени, но, в то же время, и с гордостью, достоинством, подобающим лотарингским принцессам.
Все остались довольны, а кто-то и очарован Мари. Многие кавалеры тотчас изъявили желание выразить ей своё почтение, а дамы –присмотреться и оценить новоприбывшую.
Гиз же, уверившись, что всё прошло великолепно, отошёл от сестры, позволив ей наслаждаться всеобщим вниманием.
Она даже не заметила его исчезновения. Она не заметила ничего, так как в какой-то момент поняла, что с другой стороны салона королевы на неё кто-то смотрит уже знакомым пронзительным взглядом чёрных глаз.
Он оказался рядом слишком быстро. Она даже не успела толком подготовиться. Молодой человек застал её взволнованной, раскрасневшейся и сразу, без единого слова, увлёк её в оконную нишу, где можно было спрятаться от людских глаз. Некоторое время он внимательно смотрел на неё, а она пыталась отводить взгляд.
– Так значит, вы сестра герцога де Гиза? Представительница одного из знатнейших семейств Франции, – задумчиво произнёс её вчерашний таинственный незнакомец. – Я ведь узнал вас . Вчера на маскараде – это были вы.
Мари молчала. Наконец, поборов себя, она осмелилась прознести:
– Монсеньор, я не буду отпираться, так как это бессмысленно. Видит Бог, я и предположить не могла, что это окажитесь вы.
– То есть, вы знаете, кто я?
Она кивнула. Да и кто не знает герцога Анжуйского? Это был он собственной персоной. И вчера на празднике тоже был он. Мария-Екатерина чувствовала, как колотиться её сердце. Только сейчас она в полной мере осознала безрассудность своего поступка, но кто мог предположить, что незнакомец окажется наследным принцем крови?
– Ну вот видите. Всё разъяснилось. Мы представились, – промолвил он.
Повисло напряжённое молчание.
– Ваше Высочество, – осторожно сказала она, прерывая паузу, – я верю в то, что вы человек чести. И вы, конечно же, понимаете всю ситуацию. Я предлагаю вам забыть всё случившееся и оставить это в тайне, – Мари пыталась скрывать сомнение, но голос её предательски дрожал.
– А если у Моего Высочества нет желания всё забывать? – с ухмылкой произнёс он, наблюдая за тем, как меняется лицо собеседницы, приобретая совсем растерянное выражение.
Она порядком забавляла его.
– То есть? – удивлённо переспросила Мари.
– Бросьте, сударыня. Вы ведь всё поняли. Я говорю, что не желаю забывать всего случившегося с нами вчера. Более того, я готов прямо сейчас смело заявить, что ваше общество прельщает меня и я хотел бы проводить в нём больше времени. Позвольте сделать вам одно предложение?
Мари прекрасно поняла что к чему. Герцог предлагал ей стать его любовницей. Первой её мыслью было с негодованием отвергнуть это предложение, но что-то её остановило.
– Вы ведь даже не знаете меня, – проговорила она.
– О, на мой взгляд, вчера я узнал достаточно.
– Но я не могу решиться на такой шаг! Меня это скомпроментирует! – она искала отговорки.
– Каким образом? Я наследник престола. Соглашайтесь, я ведь вижу, что вам хочется этого.
Генрих смотрел так пронзительно, будто видя её душу насквозь, взгляд его тёмных глаз вновь её околдовывал. Мари понимала, что в его словах есть правда: и впрямь, её непреодолимо тянуло к нему, ей отчаянно хотелось принять его предложение, не думая о последствиях. Из головы вылетело всё. И семья, и долг, и принципы. Место осталось только для него. Мария-Екатерина понимала всю волньность своего поведения, но, в конце концов, может стоит забыть о свех правилах и устоях? Ведь жизнь так коротка! Анжу казался ей змеем-искусителем, который уже успел приобнять её и потянуться за поцелуем.
"Да гори оно всё белым огнём!" – подумала она, шепча тихое "согласна" и касаясь его губ.
Мария-Екатерина знала, что это не обернётся ничем хорошим, но ей было всё равно. Всё случилось слишком быстро, но ведь кто знает, что с ними будет завтра? Стоит думать о настоящем моменте.
Каковы были мотивы поступков принца? Трудно сказать. Несомненно, эта девушка чем-то его привлекла, а также была в этом всём и определённая выгода. Пока сестра Гиза в его власти – тот ничего ему не сделает. Генрих не был до безумия влюблён, но отчего же не воспользоваться возможностью, особенно, когда родственница потенциального врага так хороша? А вдруг что-нибудь из этого и выйдет? Вчера он поддался страсти, а сегодня ещё и совместил её с разумом.
И незаметно выводя Мари из зала, проходя с ней за рядом колонн, он поймал в другого конца помещения недоумённый взгляд Дю Га, который, сидя за картами, следил за ними.
"А ты оставайся проигрывать моё состояние, пока я иду развлекаться с женщиной", – усмехнулся он про себя.
В конце концов, очередной раз увидеть ревность Луи тоже будет занятно.
========== Глава 22. Исповедальня ==========
Колокола Нотр-Дама звучали причудливой мелодией, которая разливалась на половину города. Его каменные башни были устремлены вверх к широкому небосводу. Сколько уже лет величественный собор взирает на парижан со своей высоты, сколько жизней повидал, скольких людей повстречал на своём недвижимом пути. Все основные церковные праздники и важные мессы двор проводил здесь, разумеется, если находился в столице. Это было вековой традицией, которая складывалась веками.
Обычные же мессы по воскресеньям иногда проводились в придворной церкви Сен-Жермен л'Осеруа, когда принимали решение о том, что слишком сложно будет отправляться в Нотр-Дам.
Однако в это зимнее воскресенье, солнечное, но холодное, король пожелал пойти в большой собор, куда за ним устремился весь двор.
С Рождества уже прошло около месяца, но в воздухе всё ещё чувствовалась какая-то особенная праздничная атмосфера.
И вот, множество людей, разодетых в меха, которые должны были согреть их, потянулись к главному входу, оставив экипажи на площади перед собором.
Резные тяжёлые двери его были открыты нараспашку, изнутри доносилось пение.
Простолюдинам вход сюда в этот день, конечно же, был закрыт. В помещении могли присутствовать только дворяне. Именно поэтому, войдя в храм, можно было наблюдать достаточно величественное зрелище. Чего только стоят эти люди в своём блеске и сам по себе необыкновенный собор.
Марго была в числе пришедших к мессе. От Лувра пешком до сюда было недалеко, можно было дойти буквально за пятнадцать минут, но, как подобает августейшим особам, королевская семья заняла парадные кареты и торжественно подъехала на них.
Маргарита устроилась в одном экипаже с Франсуа. Перспектива начать такой прекрасный день в обществе матушки и Карла, которые, как всегда, будут обсуждать политические вопросы или что-то подобное, ей совсем не хотелось. Юная принцесса предпочла компанию весёлого брата, с которым они болтали без умолку, вплоть до входа в собор.
С самого детства они любили воскресные мессы, потому что это был прекрасный повод выйти, при этом, можно было посмотреть на придворных и вдоволь понасмехаться над их важностью, ведь в такие выходы все начинали стараться показать свою значимость. Даже самые легкомысленные дворцовые сплетницы надевали маску холодности и ходили, пытаясь выглядеть величественно, а известнейшие задиры и повесы демонстрировали свою серьёзность и высокое положение.
Когда карета выехала на площадь, Марго вовсю хохотала, а Франсуа не переставал смешить её.