К нам приходили и тихони, например Олег Гусаров и как показали дальнейшие события, этому человеку было суждено стать важной личностью в жизни нашего отряда, и про этого человека я скажу отдельно.
Ну а если вернуться к сути введения ребят с территории – это реально правильное решение, у которого много функций, как открытых, так и закрытых; для штаба территории – это возможность отправить своего бойца на крутые объекты; для отрядов – возможность получить нового бойца и проверить отряд.
Отряд начинал напоминать механизм, пока, конечно, не отлаженный до конца, но очень близкий к этому состоянию. Так в таком состоянии мы и подошли к конкурсу отрядной песни, который на БоГЭСе традиционно был одним из самых интересных, а тот факт, что песни, в нем участвовавшие, почти всегда пользовались среди участников движения особым почетом и любовью, лишь добавляло серьезности конкурсу. Кстати, не раз песня-победитель побеждала и на фестивале стройотрядовской песне на Бирюсе. Вот с таким багажом и подошли к конкурсу. Так как нам повезло иметь в своем составе пару гитаристов, на них я сбросил основную работу. На себя же взял задачу подготовки остальной части отряда к вечернему костру.
Песня, которую все любят, но слушать её невозможно.
Начну с того, что на конкурс приезжали представители краевого и ВУЗовского штаба. К нам должна была приехать мой друг Осетник Ирина (комиссар штаба), и я с нетерпением ее ждал. Очень хотелось показать свой отряд. Ира позвонила заранее, спросила, что нам привезти, я заказал много фруктов (Арбуз был венцом заказа). По ее приезду самой большой проблемой было подавить в себе количество ненормативной лексики, вылетавшей из наших уст, но мы готовились и за несколько дней придумали правило, за каждый мат, от всех кто его слышал, нарушитель получал смачный чилим от каждого. И вроде пережили приезд Иры без особых проблем. Мы конечно не могли оставить без сюрприза Иру. И пока шел конкурс песни, накрыли, по местным меркам, шикарный стол в клубе, где устроили дружеские посиделки.
Вынесу за скобки один эпизод: так как наш стол был сюрпризом, то мы все делали в тайне, и у нас был условный сигнал после которого мы вставали отрядом и уходили в клуб, потом я должен был увезти Иру в клуб. Включаем свет, а там весь отряд и накрытый стол. Так вот сидим на костре, сигнал, встали и ушли, потом, конечно же, меня за это немного поругали. Алевтина Чернова решила меня поучить жизни и управление отрядом – мол, как это было некрасиво, что мы ушли, и как мы наплевали на весь лагерь… Странно это было слышать от человека, для которого поездка на БоГЭС лишь увеселительная прогулка. (Я конечно не принял это всерьез, подумал пусть человек поиграет в начальника)
Всё началось в далеком 2011 году, в лагере БоГЭС… Тогда большинство из нас, новичков «Пламени», а точнее практически все, впервые были на выездном объекте. Мы так же слабо себе представляли, что такое Бирюса, что такое конкурсы на Бирюсе и, тем более, что существует какое-то «положение» о том какие требования должны предъявляться к песне. Да, именно к песне… Ибо у меня сложилось такое впечатление, что меня позвали в отряд только потому, что я написал в анкете, что умею играть на гитаре… и на отборе сказал, что мне не составит труда зарифмовать пару строк.
С самого, наверное, появления на объекте, наш командир, Алексей Заборовский, оккупировал меня требованием написать песню, и не отставал с этим требованием ни в палатке, ни на работе, ни, кажется, даже во сне.
Так вот, вернемся к «положению», точнее к тому, что мы, новенькие, знать не знали, что это такое. То ли нам неправильно донесли информацию наши командиры, то ли мы сами что-то поняли не так… Это уже никто не вспомнит и дело давно минувших кодинских дней. Но как бы то ни было, Хэнкок настаивал на том, что надо переделать одну иностранную песню. Мотив хороший и запоминающийся. Вот только, как выяснилось позже, нельзя было использовать чужую музыку, и мы решили об этом факте умолчать.
С первого же раза прослушивания припева этой песни у меня родилась строчка «я – маленький человек». Мне искренне казалось, что эти слова идеально заменят исходный английский текст. Но все мои напевания не произвели впечатления на Хэнкока, и он не поддерживал эту сторочку ни малейшей ноткой.