Выбрать главу

Константин Чиганов

ПЛАМЯ СВАСТИКИ

К истории проекта «Аугсбург»

Всего двенадцать лет, и вот уже мировой волк Фенрир, вышедший откуда-то из земли ванов, серповидным зубом вонзается в глотку Вотана, а украденный молот Тора уже кует новую ленту судьбы.

А. Егазаров

Пролог

Я прикрываю глаза и отчетливо вижу: толстая папка желтовато-серого эрзац-картона военного времени, украшенная вцепившимся в круг со свастикой черным орлом и крупными печатными буквами: «Проект «Аугсбург». Прямоугольный лиловый, чуть смазанный штамп на углу: «Совершенно секретно».

На первой странице, в белом гербовом щите — свастика, объятая пламенем. Огонь и древний духовный символ.

Папка погибла в огне. И я обращаюсь к самой долгой и ненадежной хранительнице.

К человеческой памяти.

Эта история могла бы начаться в Советском Союзе в 1940-м году, когда из Испании вернулись те, кто еще оставался там арьергардом убитой Республики.

Той ночью в коридорах Лубянки прозвучали четкие шаги, и глухой просаженный голос сказал:

— Товарищ генерал, арестованный доставлен!

Человек был небрит и напуган. Он едва дошагал до стула заплетающимися ногами. Генерал НКВД без излишних в его положении предисловий улыбнулся, и даже ласково:

— Это еще не самое худшее. Вы же понимаете, что вас все равно арестовали б. А так вы еще можете послужить Родине. И облегчить свою участь.

— Я ни в чем не виноват!..

— Верю, что вы так думаете. Но ведь вы…

Эта история могла бы начаться во Франции в 1943 году, когда в переулочках тихого Арнхейма звучала немецкая речь, а французы поглубже надвигали кепки и шляпы, проходя мимо комендантских постов, со смесью ненависти и унижения глядя на тинисто-зеленые шинели автоматчиков.

Той ночью «Авро Ланкастер» RAF[1] выпустил из брюха парашютиста, служащего «Сикрет Интеллидженс Сервис». Благополучно приземлившись, он был встречен бойцами Сопротивления, людьми, с которыми жизнь позднее свяжет его намертво. Неразрывно.

Эта история могла бы начаться в довоенном Париже, на рю Вилье, когда праздные посетители маленького, истинно парижского кафе через широкое витринное стекло наблюдали, как на тротуаре целуются высокий кудрявый брюнет и стройная шатенка. Их это не интересовало, но в тот день ему исполнилось двадцать три, ей — восемнадцать. Клер стала настоящей красавицей, и Поль не мог отвести от нее глаз.

Той ночью, гуляя по вечному городу, они дали друг другу клятву в столь же вечной любви. Не стоит строго судить их: в этом возрасте еще можно давать такие клятвы всерьез.

Я начну эту историю, как придется. Как приложится ближе к моей душе. Я не знаю всех ее подробностей, а тех ее героев, что живы и поныне, я расспросить не могу. Не могу, и не любопытствуйте, почему. Это мое дело.

И мы приходим к тому же: единственное, чего нельзя исправить в жизни, это смерть. Правда, странно, что я говорю о вещи, лежащей уже за пределами жизни? Но ведь то, как ее закончить, человек подчас решает сам. И то, что из этой Богом дарованной жизни сделать, тоже решает сам.

Читатель, я желаю тебе легкой и честной смерти. Такой, какую приносит СТЭН[2] боевого друга, когда это последнее, что он может сделать для тебя. И пуля девяти миллиметров прерывает череду быстрохожих дней, отпирая дверь вечности.

Кажется, выжженная земля еще дымится. Пламя не умерло, только спряталось в угли. Разрубленная свастика еще способна вспыхнуть и обжечь наши глаза.

I

АРНХЕЙМ

(весна 1943)

Глава 1

…То не море-окиян — стонут души россиян.
А. Розенбаум «Кандальная»

Его не расстреляли.

Это единственное, о чем он мог думать на вонючем соломенном тюфяке в бараке еще долгое, долгое время спустя. Только потом он припомнил, что за два дня до побега ему исполнилось двадцать три года. Пока они готовились бежать, он и не думал ни о чем подобном, им было не до того. Он имел все шансы остаться двадцатитрехлетним навсегда. Другие и остались.

Другие остались в жирном черноземе Украины. Другие остались в песчаной почве Аржелеса, гнилого и голодного места. Все началось там.

…Вано застучал кулаком по нарам. Простуженным, сиплым голосом выругался по-армянски и продолжал:

— Вы что, не понимаете, нас здесь морят! Половина нашей партии уже с цингой, умерло десяток человек, а ведь мы тут всего два месяца! У нас нет выбора!

вернуться

1

RAF — Королевские военно-воздушные силы.

вернуться

2

Марка английского пистолета-пулемета периода 2МВ.