— Оставьте, оставьте звания. Я просто дружески вас успокоил. Вы свободны.
Он вскинул руку и вышел, не дожидаясь, пока эта стельная корова ответит. Теперь уже совершенно ясно было, что в Аугсбурге-2 не все в порядке. Тойфель, да как может фюрер полагаться на такое мурло… А где возьмешь новых? Как говорил Господь, ну нет у меня для вас других людей!
Пора собирать ребят из КZ, они единственные, кому можно полностью довериться. Они поймут сами, если уже не зачуяли беду. А беда будет. Вальтер дернул плечом — забытая детская привычка неожиданно вернулась.
Белый полукруг приближался, ярче, чем на самом деле, из-за темноты кругом. (Ну, черепаха болезная! Двигай же быстрей…)
Свет! Дрезина выскочила из тоннеля, и тут же негромко застучало в руках Уэйна — англичанин срезал двоих возле рельсов. Все, больше никого не было.
Помещение оказалось точно таким же, только зевов тоннелей было четыре, а на стене надпись объявляла «Аугсбург-3» с осточертелым горящим пауком внизу.
Эти два мертвеца были одеты в медицинские халаты со значками, повторяющими герб, но под халатами — все та же эсэсовская форма, у одного — даже бригаденфюрера.
— Вик, что на них есть? — Джек взмахом руки пригласил остальных, — Приехали, начинаем пикник!
— Ничего. — Виктор ловко обыскал убитых — кроме золотой зажигалки и пачки «Житан» (странный вкус, однако же!) и впрямь — ничего.
Еще одно отличие от покинутой станции — схема на стене у двери. Виктор, подходя, мгновенно запечатлел ее в памяти, и только после принялся за подробное изучение. Англосакс заговорил:
— Подземные ветки не показаны целиком, только в самом начале, но и так понятно, что их четыре. Четвертая идет куда-то к морю. — Джек замолчал, оглянулся на русского друга. Станцию отмечала красная стрелка. Часть плана, где она находилась, рисовалась черным цветом, часть — синим, в том числе и пунктир по всему периметру. Внимание Виктора привлекли опоясанные отдельным пунктиром синие прямоугольники с надписями «Аффель[15] 1, 2, 3 и 4». Что за обезьянник?!
— Джок, похоже, черный обозначает подземную часть, синий…
— И так понятно. Куда топаем? И не зови меня «Джок». Идет?
— Ну, вот эти комнаты недалеко обозначены «Lab-1» и так далее. Вырви мне зуб, ты давно хотел, если Лаб — не «лаборатория».
— Потерпишь. Там — главные ворота, но все простреливается, кошке ясно, а вот еще выходы — раз, два, три…
Пока они подымались наверх, в голове Виктора все крутился непонятный «обезьянник».
Пришлось подорвать еще пару дверей. (Поль очень тщательно отмерял взрывчатку, стараясь сэкономить и произвести поменьше шума. Парень и вправду отменно знал свое дело). Убили нескольких в белых халатах и одного охранника уложил из пистолета Вик, когда дурак сунулся не в тот коридор не в то время.
И все же до подземелий, обозначенных «лаб» они не дошли. Помешала Клер — она первой острыми глазами заметила неброскую табличку на серой двери: «Архив». Уэйн лишь виновато развел руками — он не запомнил это место на плане. Дверь была заперта.
— Погоди, — Виктор остановил Поля, положив тому руку на плечо — француз хотел достать оставшуюся взрывчатку. Их сапер засунул пистолет за ремень, забросил СТЭН за спину — патроны к пистолету-пулемету остались только у Джека и Клер. — Тут все не так.
— Что еще за «не так»? — Поль уставился на дверь.
— Тут не могли не оставить паскудного подарка… — пояснил Виктор, и принялся ощупывать дверь, начиная с круглой ручки. Причем он бормотал нечто вроде «а по полю нашему-то трактора, трактора…» Клер на минуту подумала, что Вик тронулся, Уэйн — что русские, верно, все со странностями, иначе не строили бы коммунизм. Поль один очень внимательно следил за движениями товарища, покусывая губу.
— И не одна трава помята! В смысле, все открыто, — Виктор улыбнулся как человек, сваливший тяжелую работу. — Если бы рванули, погибли б все документы — остроумно сделано! — С такими словами он потянул огнеупорную дверь и она отошла от косяка.
…Объект № 2189. Имя: Суханов Василий Ильич. Г. р. 1905, воз. 38 лет (полных). Поступил из лагеря Заксенхаузен 23.09.1942. Здоров. Противопоказаний нет. Произведена трепанация по методу проф. Риксенберга 10. 11. 1942. Послеоперационный период перенес без осложнений. Проявление М-способности на третий день, R-способности на пятый день. S-способность не проявилась. Наблюдение в течение трех месяцев. Повышение М с 0,5 до 2,3; R с 0,1 до 0,39. Объект подлежит превентивному уничтожению до 10.03.1943. [16]