Гаул подтолкнул его, и вместе они тихо скользнули вниз по каменному мосту. Конечно, они не взяли с собой света. Чувства троллоков были не хуже, чем у Перрина – они увидят свет или почувствуют запах горения.
Это означало, что Перрин и Гаул вынуждены были возвращаться к ожидавшим их в полной темноте. Пересекать этот мост зная, что стоит оступиться – и он полетит в пропасть, - это заставляло Перрина дрожать, словно паук ползал где-то по его позвоночнику. Он глубоко вздохнул, когда заметил проблеск прикрытого фонаря впереди. Еще четверо айильцев сидели на корточках рядом. Сулин была среди них.
Здесь Перрин и Гаул оставили свою обувь, чтобы идти вперед бесшумно. Примечательно, что айильцы не стали отговаривать Перрина, когда тот захотел пойти исследовать источник света с ними. Он начал думать, что они уважают его способности лесоруба.
- Эти троллоки наверняка охраняют путь, - тихо сказал Перрин, присаживаясь у фонаря.
- Мы можем избавиться от них, - тихо сказала Сулин.
Перрин покачал головой.
- У этой парочки много света. И они ведут себя громко. Что-то здесь не так. Словно они служат приманкой.
Маленький отряд затих.
- Если бы я думал, что за мной будет погоня, - медленно произнес Гаул, - солдаты, которые умеют быть тихими и опасными, то оценил бы ситуацию. Выставил бы двух охранников, которых, как мне известно, заметят, а затем понаблюдал бы, кто выйдет из мрака, чтобы противостоять им.
- Иногда так и делают, - согласилась Сулин. – Два ряда дозорных, внешний должен постоянно сообщать о том, что все хорошо.
Гаул кивнул.
- Ладно. На всякий случай я обойду этих двоих и посмотрю, есть ли там другие.
- Обойдешь? – спросила Сулин. – Каменный Пес, это разрушенный мост, шириной два шага. Как ты собираешься их обойти?
Гаул улыбнулся, а затем скользнул обратно в темноту. Перрин посмотрел на Сулин, и та полностью закрыла свой фонарь. Все вместе, они последовали за Гаулом.
Они ползли вперед, чувствуя край моста под своими ногами.
Гаул сидел там же, откуда они наблюдали всего несколько минут назад. Перрин едва мог разглядеть мужчину в слабом свете фонарей троллоков. Когда Перрин и четверо Дев догнали его, Гаул взглянул на них, а затем пошел по мосту.
Перрин затайил дыхание. Что делает Гаул?
На месте. Гаул перевалился через край, цепляясь за мост только кончиками пальцев. Он пополз в сторону, передвигая одну руку, затем – другую. Бесшумно, даже ногтем о камень не царапая. Свет, он свисал с моста, болтаясь над этой бесконечной чернотой. Перрин мог только представить, каково это.
Казалось, троллоки его не замечают. Один из них сел и начал что-то грызть, а другой зевнул, вываливая волчий язык. Когда Гаул приблизился к троллокам, Перрин задержал дыхание, плотно сжимая пальцы на рукояти молота. Ему казалось, что айилец в любой момент сорвется в пропасть. От простого взгляда на это руки начинали болеть от усталости.
Не отпускай, - думал Перрин. – Не смей отпускать, Гаул.
Пальцы Гаула скользнули в нескольких дюймах от существ, но те не заметили. Однако когда челюсти троллока-медведя внезапно переломили кость – Перрин слегка подпрыгнул от неожиданности.
Стыдясь, Перрин посмотрел туда, где рядом с ним сидела Сулин. Он почувствовал идущий от неё запах смущения и понял, что она тоже подпрыгнула от звука.
Что ж, часть его была рада видеть признаки её напряжения. Гаул вел себя так, словно подобные опасности были среди айил чем-то обыкновенным. То, что Сулин вела себя иначе, говорило о другом.
Перрин и четверо Дев подождали, когда пальцы Гаула исчезнут во тьме за троллоками. Затем – еще немного. Перрину подумалось, что если айилец упадет, то, вероятно, сохранит воинское молчание, чтобы не выдать всех. Он не станет кричать. Просто сгинет.
Секунды растягивались в минуты. Перрин волновался все сильнее. Что, если у Гаула проблемы? Что, если во тьме он наткнулся на Отродий Тени? Что, если он был там, в этой черноте – истекающий кровью, умирающий?
Когда терпение Перрина почти иссякло, когда он сам собирался напасть на троллоков, что-то вылетело из тьмы. Копье, мчащееся, словно атакующий ворон. Оно попало прямо в горло троллока-волка. Существо забулькало от боли и отшатнулось назад, широко распахнув глаза. Медведь обернулся, и Гаул выскочил из тьмы, держа в руке нож.
Троллок открыл рот, но Гаул ударил, цепляясь за десятифутового зверя и вонзая нож в его глаз прежде, чем существо успело крикнуть. Они повалились на землю, и Гаул выдернул лезвие, чтобы вонзить его в другой глаз.