Каждый элемент может давать своему обладателю разные возможности, но граница его силы будет зависеть лишь от индивидуальных сил личности — это я успела записать и сама.
«Брехня,» — неожиданно вклинилась Руна. А после таки соизволила пояснить своё громкое высказывание. — «Всё, что говорил Бес на счёт того, что магия проявляется лишь после подтверждения связи — брехня. Она живёт в каждом, кого отбирают во всадники. Запертое зерно, которое может проявиться и без дракона. Однако связь ускоряет этот процесс. Мы не наделяем всадников магией. Вы ей уже обладаете, мы лишь позволяем войти вашему ростку с нашей силой в симбиоз. И кстати, он ни слова не сказал о том, что иногда всадник может обладать несколькими элементами сразу».
«Что ты имеешь в виду?» — уточнила я, сбитая с толку этим разговором. Выходит, во мне уже было «зерно» магии? Но какой?
«Все Ше’ру обладают более, чем одним элементом. Это связано с эмоциональной составляющей, кровью, родословной и тренировками. Если всадники Лармара отличаются от магов лишь наличием дракона и тем, что без связи они не могут раскрыть свои способности. То с элитой Императора всё не так однозначно».
Я еле заметно покачала головой, записывая за Бесом названия носителей того или иного элемента.
Гидромант, аэромант, геомант, эфиромант, пиромант… Но кто из них всех я?
«Никто из этого списка для магов и обычных всадников,» — отозвалась Руна. — «У Ше’ру уникальные названия для каждой, уникальной способности. Ты вчера коснулась сил Шаяна и Алакая. Думаю, ты уже понимаешь, что вряд ли отнесёшь их чётко к одной из этих категорий…»
Рунфрид говорила правду. Я коснулась, но легко. Чувствуя, что это абсолютно не моя зона влияния.
«Кто я?»
Мой вопрос прозвучал так жалко, что мне самой стало противно.
Я просто хотела чёткого ответа, но никак не могла его получить. Что я такое? И как моя магия отразится на тех, кто меня окружает?
Моё перо выводило понятия вслед за Бесом, пока я ловила на себе взгляды Ромуса и других кадетов.
Вчерашние воспоминания наводняли мой разум. Я ведь буквально могла подчинять себе людей. Сфера влияния моего дара — разум?
«Не совсем».
Уход от темы Руны, которая явно всё, лишь зажигал во мне злость. Я снова повторила вопрос, упрямо пытаясь услышать ответ: «кто я?»
Но его так и не услышала. И лишь когда опустила голову на то, что написала за это время, я увидела слово, явно выведенное не моим почерком.
Оно содержало ответ на мой вопрос:
Пустая.
____________________________________
[1] Единение мыслей (язык континента).
Глава 25
— Наставник Бес, — обратился к мужчине Ромус, заставив меня пойти за ним к наставнику. — Разрешите помочь Ребекке с обучением. Ей очень плохо даётся история и я смею предположить, что ей стоит больше усилий приложить для изучения вашего блока занятий.
Кажется, Бес был в восторге от моих вылупленных от шока глаз — чего-чего, а подобной подставы от своего брата я не ожидала!! Между тем Ромус продолжил:
— Я бы хотел показать Ребекке библиотеку и дать совет по тем книгам, на которые ей стоит обратить внимание.
Вот что-то, а сейчас все мои умственные усилия направлялись на обдумывания что значит «Пустая», а не на историю Шеррувии.
Пустая магия это какая? Что она может делать? Какие элементы вмещает?
Эти вопросы в голове топили меня. Руна молчала, а спрашивать наставника было равносильно привлечению внимания всех учеников в классе к моей персоне.
Получив долгожданный ответ на свой вопрос, я просто не знала, что с ним делать. И как дальше жить с этим знанием, которое… Вроде есть, а вроде и нет, ибо его непонятно что с этим делать.
— Вы исключительно понимающий ученик, кадет Амайя, — хмыкнул Бес, назвав брата по моей фамилии. Ромус рассказал мне, что не выдал фамилии Выявителям. А узнав, что он мой брат, ему видимо приписали мою, хотя по его отцу настоящая фамилия Ромуса была совсем другой. — Отведите Ребекку в библиотеку, — наставник вытянул из кипы своих бумаг одноразовый пропуск. — Можете отправляться прямо сейчас. Но через удар колокола вам следует вернуться — госпоже не следует опаздывать на следующее занятие.
Ромус кивнул и забрал пропуск из рук Беса. А после вы вышли из класса.
— Библиотека? — непонимающе шепнула я на ухо брату.
Интересно, может Ромус хоть что-то слышал про пустую магию? Надо бы спросить…
— Я кое-что вспомнил, — загадочно пояснил Ромус, ведя меня по коридорам. — Может тебе пригодится. Сейчас покажу.
Я ловила на нас взгляды других кадетов, но, если честно — мне было уже плевать. После сегодняшней ночи и занятия, я хоть и соображала, но с трудом. И мечтала лишь о том, что совсем скоро, после рукопашного боя, понежусь хоть пару минут в водах купальни.
Мы так быстро и неожиданно оказались возле книжного архива, что я даже осмыслить не успела то, что наконец мы с братом остались вновь одни и можно с ним поговорить. Но уцепиться за эту здравую идею я не успела — Ромус сунул пропуск престарелому хранителю и что-то уточнив, повёл меня в первый сектор.
Не то, чтобы я была фанатом книг… Но зрелище, открывшееся мне, было весьма впечатляющим: огромные стеллажи до потолка, уходящие вниз в огромную, бездонную и тёмную яму. Я начала считать ярусы: один, два, три…
— Их здесь шесть, — дал ответ на этот вопрос Ромус. — Нам разрешено посещать лишь два верхних.
Видимо, в тех, что таились во тьме, содержалось то, что не следовало знать кадетам вроде нас.
— Но то, что я нашёл, — понизив голос до шёпота сказал Ромус, — находится на втором ярусе. И явно оказалось там по ошибке.
Брат в своей форме кадета был здесь словно на своём месте и вёл себя так… уверено. В отличие от меня, которая оказалась в Лармаре по ошибке.
Я была ленивой чужачкой, не испытывающей жгучего желания чему-либо учиться. Если бы мне дали выбор, я бы с удовольствием зависла в Ивлире, попивая шеррувимское пиво и закусывая сушеными крабами.
По ментальной связи с Руной мне прилетело одобрение. Что ж, какой всадник, такой и дракон! Хоть на пиве мы с ней сошлись мнениями.
Прошмыгнув за братом в секцию исторической литературы, я остановилась возле стеллажа с пыльными книгами. Ромус начал искать какую-то книгу, старательно нахмурившись. Я засмотрелась на родные черты брата, не в силах попытаться склонить его сейчас к побегу — каждый раз, когда я хотела открыть рот, я вспоминала наш разговор и своё обещание найти иной выход.
Печаль сдавила грудную клетку. Он ведь правда был здесь своим. И, если бы выносливость досталась ему, а не мне, он бы смог исполнить все свои стремления…
— Вот, эту книгу ты возьмёшь для занятий Беса, — Ромус сунул мне в руки довольно тонкую книжонку. — А вот эта, — шепнул он мне, вытаскивая серый талмуд, — именно то, что нам нужно. Ты говорила, что ему нужна информация о баргате, — последнее слово Ромус прошептал одними губами. И под «ним» он точно имел в виду Кайла.
Брат раскрыл книгу и пролистал до нужной страницы. Я недоумённо вытянула шею, заглядывая в рукописные строчки, но ничего не понимая.
— Вот. Здесь, — Ромус ткнул пальцем в нужное место. — Я нашёл эту летопись случайно, и она отличается от всех прочих на этих двух ярусах. Намного древнее и её начали вести ещё до Единения Империи[1]. Последняя запись была сделана пять лет назад. Но нас интересует другое…
Я внимательно вчиталась в место, куда указывал палец Ромуса. Рукописные строчки на древнем языке давались мне мучительно, но я таки смогла считать сухие данные о нашем Императоре и первом верховном баргате Шеррувии. Там значилось:
«Клаус Риверферр Хартвигсен, первый своего имени, Император шеррувимов и пустынных лекхэ, Властелин Грешного моря и Ледникового океана, Главнокомандующий Ше’ру и драконьих всадников Шеррувии. Рост: семьдесят два с половиной дюйма. Глаза разного цвета: зелёный и голубой. Волосы тёмно-русые. Лоб высокий, кожа светлая. Характер твёрдый, шеррувимский. Ум проницательный. Прекрасный воин и умелый полководец».