Ребекка вновь заворочалась, устраиваясь поудобнее. Я позволил ей придвинуться ближе, подняв руку и потом опустив её на девичью талию. Мои пальцы коснулись мягких волос Ребекки, разметавшихся по матрасу.
Я мысленно заверил себя, что она всё равно ничего не вспомнит. А для меня подобное мало что значит — просто мера необходимости. Тем более, что магия крови вымотала меня.
С этими мыслями я прикрыл глаза, стараясь не потревожить покой девушки. И провалился в сон.
Глава 30
Спустя двое суток…
Дождь лил как из ведра.
На плацу Лармара выстроились все кадеты академии. Промокшие за минуту до нитки, они стояли под проливным дождём, что не прекращался ни на секунду. Над нашими головами слышались раскаты грома. Небо разрезали молнии. Драконы Ше’ру цеплялись за каменную кладку, ожидая команды.
В центре плаца лежал труп Балара Райланда. Рядом с ним стоял верховный баргат, а позади него — за спиной — застыла я.
Вода стекала по моему лицу и затекала за шиворот, но я продолжала стоять, пока Шаян обращался ко всем кадетам. Его речь давно канула в пучину моих тёмных мыслей, которые завладели мной с самого момента пробуждения. Погода им соответствовала.
Я уловила суть обращения баргата — он озвучивал приговор для погибшего Балара и трёх пленных мятежников, закованных в цепи и висящих позади нас. Их притащили в Лармар Ше’ру со своей миссии. И сейчас вся академия наблюдала за совершающимся правосудием.
Балар был причастен к группе мекретов, которые устраивали жестокие убийства кадетов в стенах академии. Я этого не знала. Однако прекрасно осознавала, что в числе пленников, закованных в железо, должна была быть я.
На моём языке медленно разливалась горечь.
В лицах кадетов, стоящих под ливнем, я различала тех, с кем пила в ночь нападения Балара. Мы славно повеселились, и я вдребезги напилась, позабыв буквально обо всём на свете. Мне даже пришла в голову шальная мысль о том, что быть кадетом Лармара не так уж и плохо. И среди них не все отпетые подонки, как я до этого предполагала.
Теперь же, омываемая холодным дождём, я осознавала, какую глупость совершила. И это я даже не о попойке с кадетами и потом пьяном желании плюнуть с башни Лармара — нет. О том, что заключила соглашение с Кайлом, чуть не призналась об этом Шаяну и открыто молила баргата дать мне умереть, взамен позаботившись о Ромусе.
Но он… не стал.
Я не знала, что двигало в ту ночь верховным баргатом и почему он вернулся в академию так скоро. Но он успел как раз вовремя и явно не понял моего предостережения. А я чувствовала — то, что он вытащил меня с того света ещё ему аукнется. Особенно после того разговора с Кайлом…
Несмотря на то, что я промокла до нитки, я не чувствовала холода. Внутри всё ещё жил огонь — тот самый, который вспыхнул в Шаяне, заключив его в ореол пламени. Я помнила его горящие, словно угли в печи, глаза. Его сильные руки, подхватившие меня. Его кинжал и кровь, текущую по сильному телу.
Я видела всполохи огня и танец ледяной смерти. Ощущала её холодный поцелуй на своих посиневших губах… Чувствовала, как проносится жизнь мимо меня.
А потом ото всюду хлынули свет и тепло. Руны вспыхивали и гасли перед моими глазами, но в памяти осталось лишь бесстрастное лицо Шаяна, во взгляде которого читалась боль. Моё излечение стоило баргату многого.
Я не могла найти причину, почему он спас меня, кроме той, что моя магия побудила его рискнуть в ту ночь. Может, моя Пустая сила и правда так сильна, что заставляет его поступать против своих правил и спасать девчонку, с которой он едва знаком месяц? Всё это было горько. Но это ещё не всё.
После огня я запомнила тепло его кожи и касание к волосам. И я не знала, было ли это игрой моего воспалённого сознания или нет, но Шаян позволил мне свернуться на его тёплой груди и выспаться. Когда я очнулась в его постели, то его уже не было рядом, а возле меня засуетилась Феяз. Спрашивать его, было ли это всё на самом деле, я, разумеется, не осмелилась.
Однако это плотно засело в моей голове.
Теперь я ела, пила и дышала, вспоминая об этом. И понятия не имела, что со мной творилось, но при виде Шаяна моя кровь буквально вскипала и я умирала от желания прикоснуться к нему. А он…
Будто избегал меня.
С той ночи он не перекинулся со мной и парой фраз. Учитывая, что мы не говорили с тех самых пор, как я пробудила свою магию.
Я терзалась от мысли, что именно он думает обо мне. И погибала от неизвестности.
Всё это сжигало меня заживо, как драконье пламя, которое сейчас извергали драконы, уничтожая тело Балара. Я смотрела на танец этого пламени и видела, как гибну в нём сама.
Что будет дальше? И как поступит Кайл?
Я не имела ни малейшего понятия. Но знала лишь одно: завтра в Лармар прибудет сам Император Шеррувии, чтобы лично принять «работу» верховного баргата и Ше’ру, а также поздравить всех кадетов с наступающим днём Единения Империи. Конечно, его приезд имел иную причину — показать, что все мекреты на наших землях будут жестоко наказаны за свои деяния.
В том числе об этом и предупредил баргат кадетов, пока за моей спиной несколько всадников четвертовали мятежников. Их кровь брызнула на мою чёрную форму, окропив мне спину.
Я не обернулась. История повторялась, но иначе.
В нашу первую встречу я стояла на площади и смотрела на Шаяна на помосте. Теперь же я была рядом с ним, за его могучей и широкой спиной. Тогда баргат своим взглядом обещал мне гибель, теперь же он показывал всем, кто осмелится напасть на меня, что их ждёт смерть.
И, когда драконы развернулись к нам, воспламеняя остатки тел мятежников, я даже не дрогнула. Пламя прошло возле меня, но не обожгло. Раздался звон колокола. Дождь продолжал лить, с силой обрушиваясь на нас с небес…
Через неделю меня ожидали первые испытания всадников. А пока от Шаяна поступил один-единственный приказ на день приезда Императора: «Не высовываться».
И я собиралась в точности его исполнять.
Глава 31
Я ужасно переживала, стоя напротив Алакая в тренировочном зале.
Как выяснилось утром — с сегодняшнего дня мои тренировки возобновляются даже несмотря на то, что сегодня в академию прибудет Император Шеррувии. И всё бы было ничего, если бы Алакай не напомнил мне, что теперь он проводит их со мной отдельно от других кадетов.
С ночи, когда я с помощью магии заставила забыть наш разговор, я общалась с Ше’ру первый раз. Но каждый раз видя лицо Кая в толпе вспоминала произошедшее и жалела о том, что нельзя стереть то мгновение уже из моей памяти столь же просто! О Шаале, мне было так стыдно…
И вот теперь я с Каем осталась один на один.
И вместо того, чтобы вникать что он мне говорит, я вновь и вновь вспоминала свою шальную оплошность.
— … Ребекка?
— Да? — мотнув головой переспросила я.
— Ты витаешь в облаках, — спокойно ответил Кай, выбирая оружие для сегодняшней тренировки.
Руна хмыкнула в моей голове, и я резко захлопнула своё сознание от неё (этому трюку я научилась вчера, когда дракониха допекла меня нотациями), напомнив Руне, что до сих пор считаю её предателем.
Витала в облаках сейчас Руна, а не я. Причём буквально. И это я знала точно.
Связь упрочнялась с каждым часом, что не могло не радовать меня перед предстоящими испытаниями. Но всё остальное напрягало меня до бессонницы. Ведь с того вечера, как меня спас Шаян, я очень плохо спала. И определённо бы делала это в разы лучше, если бы не думала о руках баргата на моей талии или о том, что меня чуть не убил Балар. Или о Кайле, который стоит следующим в очереди желающих меня сломить.
— Тебя что-то беспокоит? — поинтересовался Алакай, вылавливая меня из моих мыслей.
В его спокойном тоне я различила еле ощутимые нотки беспокойства и почувствовала себя ещё большей тварью, достойной смерти, из-за того, что он волновался за меня, пусть я даже пыталась манипулировать им.
Мне было паршиво даже несмотря на то, что я знала: Алакай этого не помнил!