В её глазах отразился такой шок, вперемешку с ужасом, что я сразу осознал — с ней придётся сразу объясниться. Но только я собрался это сделать, как Ребекка стремительно вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
— Как вы думаете, она много услышала? — отойдя от неожиданности появления девушки, поинтересовался Гаяр.
— Почти ничего, — ответила на его вопрос материализовавшаяся Рунфрид. На драконихе было обсидиановое атласное платье с глубоким вырезом, а её рога подсвечивались еле различимым белым сиянием. — Можете не переживать, мальчики. Вы всё сказали одним своим видом.
Но мне уже было не до разборок с Ше’ру и строптивой драконьей принцессой.
Я быстро покинул кабинет вслед за Ребеккой, намереваясь её догнать и разъясниться.
______________________________________________________________________________________
[1] Второе имя Шаяна. Им обычно верховного баргата называют его близкие друзья (прим. автора).
Глава 40
Ребекка
Я пошла к Шаяну, чтобы сообщить, что несмотря на его разрешение в этот день отдохнуть, прошла первое испытание. Гордость бурлила во мне, но усталость притупляла инстинкты, поэтому, не дожидаясь ответа, я сразу завалилась в кабинет баргата. И увидела там то, чего точно не могла ожидать.
Сначала, я даже не поняла, что не так с Ше’ру, которые оказались в кабинете Шаяна — мало ли, что там обсуждали все эти мужчины. А потом до меня дошло. И я увидела их заострённые уши фейри, которые повергли меня в сущий шок.
Ромус оказался прав. Шаян не был человеком и ему было давно за триста лет. Ведь он был бессмертен.
Он был фейри.
Но как они могли так долго это скрывать? Зачем убивали себе подобных? К чему была такая жестокость?
Рой вопросов грозил взорвать мою голову, когда я сбежала по лестнице вниз, к своей комнате. Пошли оно всё к Некмету! Шаян и его Ше’ру! Пусть катятся в ад!!!
Всё это уже было слишком для меня одной, поэтому я попыталась перестроиться на режим, максимально сберегающий моё эмоциональное состояние.
Ты справишься, Ребекка. А все они пусть тебя подождут и сами придут с объяснениями.
«О том, что я увидела, я подумаю позже. Сейчас мне срочно надо было отвлечься на то, что не давало мне покоя с самого утра,» — такую мантру мысленно повторяла я себе.
Мне было просто необходимо узнать, что задумал этот ублюдок Кайл и не дать ему это совершить. Ведь подобное плохо скажется на жизни нас всех, включая моего брата. А уж о том, как принимать новые реалии и расу Шаяна, я решу потом.
Сделав несколько вдохов и выдохов, я заперлась в своей комнате и вернулась к книге, которую я нашла о Марриенсах и Кайле.
Меня заживо сжигала странная тревога о том, что скоро произойдёт нечто ужасное, а я никак не могла сосредоточиться и предотвратить это. Поэтому сейчас, узнав, что все Ше’ру на самом деле фейри, я отбросила вообще все мысли о Шаяне и всадниках, думая только о Кайле.
Пялясь в раскрытую книгу Терриуса Ларрсона (которая на самом деле оказалась рукописью «Двенадцать Пустых» Николауса Марриенсена) будто та могла дать мне ответы, я усиленно пыталась напрячь свою единственную извилину и понять, что же упускаю.
Снова пробежавшись взглядом по всему уже прочитанному мною ранее тексту, я вернулась к имени Кайла. Не первый раз я расстраивалась, что мне не достался ум, как у Ромуса. Но сейчас был особо острый случай.
Наверное, мой мозг наконец решил работать быстрее, потому что шквал мыслей наконец-то потёк в нужное направление.
Итак, что я имела.
Первое — мой дядя был тем ещё засранцем, прозванным Пожирателем. А ещё, согласно этому описанию, тем ещё психом. С тех пор, как я напилась и чуть не погибла от рук Балара, прошло довольно времени. И я забыла подробности нашей с ним встречи, однако тот поцелуй…
Я ненавидела своего свихнутого родственника. Но мне было необходимо вспомнить всё, что могло указать мне на зацепку о том, что он задумал.
Он назвал нас Сколь и Хати. Упомянул: мир погрузится в Вечную ночь. Что сделает меня королевой и будет править миром со мной, вернув то, что отобрали у нашего дома.
Но что отобрали у Марриенсенов? Что за Вечная тьма и что значит одно из моих имён?
При рождении я мне дали первое имя Десма. Но мама никогда не называла меня этим именем. Десма Лилиан Ребекка Амайя Хати Марриенсен звучало слишком длинно, да и к тому же теперь я поняла, что мать скрывала мою фамилию.
Кайл — мой родной дядя. Значит…
Холодок побежал по моему позвоночнику.
Его брат мой настоящий отец. Кирос Лиулф Давен Амайя Аскер Марриенсен, он же Кузнец Времени — мой отец. Но судя по этой книге, они жили больше трёхсот лет назад…
Кем, Некмет их подери, являлись мои близкие? И откуда моя мать знала Кироса и каким образом забеременела от него?
Я начала судорожно листать книгу. Текст перед глазами немного расплывался из-за того, как быстро проносились в голове мои мысли… А потом я увидела карту Сумрачного Двора.
Все вопросы в голове тут же испарились, когда я посмотрела на неё. Потом я пролистала страницы обратно к портрету Кироса, с болью припоминая многочисленные рисунки углём моей матери, а после снова возвращаясь к карте.
Всё сходилось.
Выходит, мой отец был чистокровным фейри? И я не дальний потомок, а наполовину фейри? А вот Кайл и все Ше’ру были чистокровными фейри. У них были все черты чистокровных фейри — как отличить их от людей мне когда-то в детстве рассказывала мама.
Рассматривая карту, я увидела обозначения луны и солнца на двух алтарях Двора, установленных на самой его границе. Сколь и Хати…
Изо всех сил вспоминая древнюю легенду, что когда-то в детстве рассказывала мне моя мать, я судорожно массировала свои виски. Там говорилось, что на небе два волка испокон веков гнались за солнцем и луной. Одного звали Сколь, и он пытался поглотить солнце, а второго Хати и тот охотился за луной. Легенда завершалась словами: «Когда один из них достигнет своей цели, наступит Великая ночь».
Я ничего уже не понимала, но чувствовала — эта легенда была связана со мной и этими чертовыми алтарями. Зачем-то же их отметили на карте…
Какая-то мысль начала проявляться в моей голове, но ровно в этот момент раздался настойчивый стук в закрытую дверь, отпугивая её.
— Ребекка!
Я решила не обращать внимания на требовательный тон Шаяна и сосредоточиться на ускользающей мысли.
Сколь и Хати…
— Ребекка, ответь!!!
Пожиратели солнца и луны…
Марриенсены — ведь символика нашего дома волк.
Мы волки.
Я Хати. Кайл — Сколь…
— Ребекка!
— Шаян, уходи! — крикнула я, всё ещё пытаясь поймать ускользающую догадку.
«Сколь и Хати, тьма и свет, лёд и пламя…» — фраза Кайла.
Причём тут Лёд и пламя? У таких, как мы, нет элемента.
Что-то тут не сходится. Лёд и пламя…
Может, жар и прохлада?
Ночь и день?
— Ребекка, открой дверь, нам надо поговорить! Ребекка…
Ночь и день. Солнце и луна.
Нет.
Сколь и Хати. Солнце и луна.
Два алтаря.
Страшное осознание начало проясняться в моей голове, когда раздался мягкий женский голосок Руны: «Ребекка?».
А какого Некмета она здесь забыла?! Когда мне нужна помощь, от неё подсказок не дождешься!
Игнорируя её, я прикрыла глаза и продолжила логическую цепочку.
Когда один из волков достигнет своей цели, наступит Великая ночь. Когда Сколь поглотит солнце, а Хати — луну, придёт конец всего.
«Ребекка, я могу войти?» — мысленно спросила меня Руна, всё ещё пытаясь пробиться сквозь щит, которым я себя окружила, чтобы мне никто не мешал.
Ничего не ответив ей и прочитав ещё раз описание, которое Николаус дал Кайлу, я увидела, что он описывал его «Древним льдом, который вот-вот должен был треснуть». Это выражение было бы столь странным, если бы…
Шаян и Лютый не называли меня «Пламенем в темноте».
… Ты будто пламя — яркое, неуправляемое, своевольное…