С несомненной угрозой.
Марико еще ниже сползла на своей скамье.
Все это не закончится хорошо.
Ей следует уходить. Меньше всего ей хотелось стать сопутствующей потерей в потасовке в таверне. Но этот проклятый мальчишка с убийственным взглядом продолжал пристально смотреть на нее. Ей было трудно трезво мыслить.
Мужчины, ранее стоявшие позади великана, выстроились в линию, вставая плечом к плечу по обе стороны от своего главаря. Оружие каждого было покрыто слоями засохшей крови.
Они… явно не были настроены на переговоры. Марико уловила отчетливый звук всасываемого сквозь зубы воздуха, словно в предвкушении острых ощущений. Когда ее взгляд упал на одного из ближайших к ней головорезов, она осознала, что это за чувство, хотя раньше лишь слышала о нем.
Кровожадность.
Голод, который нельзя утолить ничем, кроме убийства.
Ее сердце застучало быстрее.
Ранмару вздохнул. Марико отметила, что, хотя его люди и не шагнули вперед в ответ на угрозу великана, многие взялись за свое оружие. Готовые и жаждущие нанести удар. Защитить своего главаря. Самурая без хозяина.
Ронина.
«Странно, что к ронину относятся с такой преданностью. К парню, который за деньги готов убить невинную девушку».
Она сделала медленный вдох, замедляя скорость своего пульса. Ее решимость вновь окрепла. Закалилась, как сталь в несколько слоев, обретающая форму вновь и вновь под раскаленным пламенем в течение бесчисленных дней и ночей.
До тех пор, пока ничто не сможет сломать ее.
«Я буду тростником в потоке. Тростником из многослойной стали».
Даже если люди Ранмару считают его достойным восхищения, Марико никогда так не подумает.
Тиё.
Нобутада.
Этот юноша заслужил, чтобы его подвесили вниз головой и утопили в бухте Эдо. Опозоренным, выставленным на всеобщее обозрение.
Как только эта идея сформировалась в ее сознании, одноногий мужчина, ранее стоявший справа от Ранмару, встал между юношей и неуклюжим гигантом, кладя свои беспокойные кончики пальцев на рукоять кинжала. Еще несколько человек перестроились, чтобы скрыть своего главаря от глаз чужаков. Чтобы принять на себя любые удары, которые могут предназначаться ему – с верностью самурая своему господину. Как бы Марико ни старалась, она не могла понять, откуда такое почтение.
Особенно среди убийц и воров.
Пока члены Черного клана готовились к битве, Марико вспомнила слова своего наставника. Он был ученым из Кисуна, хорошо разбирающимся в алхимии и металлах. Любителем античной философии.
Однажды зимним днем, когда им было по десять лет, Марико услышала слова наставника, сказанные Кэнсину, которые глубоко запали ей в сердце. Которые заставили ее в недоумении ворочаться без сна бóльшую часть ночи после.
«Иногда нам приходится падать вперед, чтобы продолжать движение».
Тогда Марико не поняла смысла. Только недавно она начала осознавать его.
Если оставаться неподвижным – оставаться непоколебимым, – то это все равно что умереть.
«Смерть следует за нерешительностью, словно ее искривленная тень».
Падай вперед. Продолжай двигаться. Даже если сначала тебе придется подняться на ноги.
Вот что, должно быть, сделал этот молодой ронин. Упал вперед, чтобы продолжить движение.
Прямо в варварскую жизнь.
Разгоряченный обмен оскорблениями вырвал Марико из мыслей. Мужчины с обеих сторон подошли ближе. Сократили расстояние еще больше. Люди гиганта впадали в медленное безумие.
Заряд собрался на поляне. Похожий на то чувство перед летней грозой. Вспышка света, расчертившая ночное небо. Всплеск магии, пронзающий воздух.
Когда великан сделал угрожающий шаг в сторону Ранмару, все члены Черного клана одновременно двинулись. Все – заметила Марико, – кроме парня, который все еще спал на скамье. Очевидно, наковальня еще не упала.
– Это начинает надоедать. – Ранмару сделал шаг к мужчинам, застывшим перед ним в защитной позе. Они расступились, пропуская его. Некоторые обнажили мечи, их лезвия сияли голубым и оранжевым в свете факелов. – Если я правильно помню, я уже послал сообщение через одного из твоих, – он дернул носом, – людей. Поскольку мы не знали, что та застава оказалась под твоей властью, я предложил возместить вам точную сумму потерянных денег. Ты же потребовал большего. Что бы ты ни делал, ты этого не получишь. Даже ты должен понимать… что рука гнется только внутрь. – Он говорил праздным тоном, хотя Марико заметила, как сверкнули его темные глаза.