Я все еще молчала, а его голос бил по нервам и жутко раздражал. Но у меня не было сил на протест или слабое возражение.
Генерал долго и сосредоточенно смотрел на меня, видимо, дожидаясь хоть какой-то реакции, и, видимо, ее отсутствие подтолкнуло его к действию. Меня схватили за плечи, слегка приподняли, встряхнули. А затем… Губы Старка накрыли мои. От неожиданности я приоткрыла рот и ощутила как его жадный язык, ворвавшись внутрь, проводит по нёбу, ласкает, а затем его зубы слегка прикусывает нижнюю губу. Почувствовала, как его пальцы зарываются в мои волосы.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы выйти из оцепенения, я начала вырываться с молчаливой яростью. К моему удивлению, меня тут же отпустили, и я оказалась на другом конце кровати, потерянная, растрепанная, с опаской взирающая на совершенно спокойного, даже отстраненного генерала.
— Прости, но это был единственный способ привести тебя в чувства. Иначе все заняло бы намного больше времени.
— Вы… — я запнулась.
— Подлец, мерзавец, убийца, — монотонно перечислил все возможные эпитеты Старк.
Я брезгливо провела тыльной стороной ладони по губам, словно стирая с них поцелуй. Генерал с язвительной улыбкой проследил за моим движением.
— Это было жестоко, — припечатала я, вкладывая в слова все свои эмоции.
— Это было справедливо, — парировал он.
— Почему её, а не меня? Почему не меня?
— Так спешишь умереть? Реши для себя кто ты: жертва или та, кто способен противостоять вызовам судьбы. Тогда, ночью в лечебнице мне показалось, что ты достойна моего уважения. Неужели жалеешь, что сейчас не сидишь на нижних уровнях тюрьмы в обществе ретивых служак, потрошащих твое тело и разум?
— Почему?
— Хочешь знать, что меня, убийцу на службе Союза заставило тебе помочь? Как на счет простой благодарности? Нет, не веришь? А если сказать про тайную страсть, охватившую меня при взгляде в эти голубые глаза, волосы цвета темного шоколада, губы, манящие впиться в них поцелуем?
Генерал говорил слова, заставляющие меня хмуриться с совершенно бесстрастным выражением лица. Так, наверное, он мог бы давать отчет своему лидеру, или зачитывать приговор преступнику.
— Снова нет? — бровь Старка слегка приподнялась, — я надеялся, что с тобой будет проще. Хотя, целители редко когда бывают наивными и доверчивыми. В любом случае, тебе придется принять то, что ты станешь моей женой, в полном смысле этого слова.
Его взгляд задержался на моих губах.
— Я не намерен отказываться от твоего тела. Не думаю, что с иным кандидатом в мужья могло бы быть по-другому. Ты станешь моей, и я готов ждать до первой брачной ночи. Это единственная уступка, которую я тебе делаю.
Я молчала, все еще не в силах понять и принять все, что произошло. Предательство Клариссы, ее смерть. Генерал поступил жестоко. Не знаю, чего именно он ждет от этого брака, но он наглядно продемонстрировал то, как может закончиться моя жизнь.
— Мне пора домой, — я встала на ноги, ощутив легкое головокружение. Вот только хотелось как можно скорее покинуть этот дом, оставляя позади и генерала, и кузину. И мысли… пугающие мысли. Мне казалось, что стоит выйти за порог, только выйти. И не будет этого ужасного вечера. Кларисса останется жива, а я никогда не узнаю, насколько низко оценили мою жизнь.
Но я не могла позволить себе бежать от проблем и быть слабой. Нужно было многое сделать. Подготовить дедушку и бабушку, заняться похоронами…
Я всхлипнула, и постаралась взять себя в руки.
Кларисса не была святой, однако, я считала ее членом семьи. К тому же, у нее больше никого не осталось.
— Сегодняшнюю ночь ты проведешь здесь. В моем доме, — тяжелые руки опустились на плечи и заставили снова присесть, — я отправил послание твоим родственникам, и они знают, что ты со мной.
— О Клариссе тоже сообщили? — с горечью спросила я.
Генерал смотрел прямо, не отводя взгляд. Он не колебался, и не раскаивался в том, что совершил.
— О Клариссе я расскажу твоему деду лично. Не думаю, что он поставит под сомнения разумность моих методов.
— Оставьте меня, — я бросила на него взгляд, заметив, как он сомневается, и добавила, — пожалуйста. Мне нужно побыть одной.
Генерал коротко сжал мои плечи и тут же отступил.
— Будь, по-твоему. Отдыхай. Поговорим завтра.
Когда за ним с тихим щелчком закрылась дверь, я подошла к окну, устремила взгляд на звездное небо. Мне показалось, что внутри меня рождается маленькая льдинка, которая постепенно, с каждым ударом сердца становится все больше. Глаза по-прежнему были сухими.