Я видела ночь, две луны, застывшие над планетой, облака, которые ветер гнал прочь. Взмах клинка. Сзади, ведь Гориан доверял своему гласу. Удар, еще удар. Окровавленный клинок снова превращается в тонкую изящную кисть. Руки предателя и убийцы подхватывают падающее тело, не давая ему коснуться холодных плит пола. Драгоценная кровь не должна быть пролита в этих стенах. Для этого есть Храм. Но убийца не ведает о том, что преданный им хозяин готовился к собственной смерти. Предчувствовал ее уже давно. Лишь не знал, откуда она придет. Особенности планеты не позволили ему узнать слишком много. Храм стал местом последнего упокоения первопредка, его тюрьмой и надеждой на воскрешение. Потому что, уходя, часть его сознания, души, разума навсегда осталась там. И потомки его убийцы, посещая Храм, долгие годы невольно были вынуждены делиться с ним собственной силой, удерживая личность Призрака от полного распада.
Кому как не тебе была предначертана эта роль? — вспомнились мне слова призрака. Наказание за то, что совершил мой дальний предок. Расплата за чужое преступление.
А затем меня ослепила темнота. Когда я снова открыла глаза, обнаружила себя посреди пустоты. Серое безмолвие оглушало, давило на разум, замораживало душу. И в этой пронзительной тишине я услышала тоненький детский голос, зовущий меня:
— Мама!
Встрепенувшись, открыла глаза, словно выныривая откуда-то из глубины. Надо мной склонился встревоженный Ансар. Чуть дальше Пожиратели выносили из камеры потерявшего сознание Ниабара.
— Тело Гориана все еще в Храме, — выдавила я, как только смогла говорить, — внутри алтаря.
Глава 36
— Я знаю, что не заслуживаю прощения! — напряженная фигура Дерека застыла в нескольких шагах от меня. Я сидела в глубоком уютном кресле и потягивала горячий чай. Во мне боролись два желания — немедленно покинуть Тагор, и пойти к Храму и взорвать его к даркху. Оба желания были трудновыполнимы. Покидать планету, на которой засел наш враг, казалось недальновидно. Он мог найти нас где угодно, а вот настолько близко подобраться к нему мы могли лишь отсюда. Что же до уничтожения Храма… Никто из нас не был уверен, что это как-то поможет, и не навредит.
— Тогда зачем ты здесь? — не глядя на Всевидящего, поинтересовалась я, — если, конечно, это действительно ты.
— После слияния несколько дней я должен восстанавливаться. Это… сложный и болезненный процесс.
— Слияние, — протянула я, — значит, так называется то, чему Призрак намерен подвергнуть моего ребенка? Или, все же точнее сказать — убийство?
— Я дал слово быть на его стороне, предоставлять оболочку по первому его зову. Я не знал, чем закончится наша с ним сделка.
— И ничего не получил взамен. Он просчитал тебя, Зару, меня. Не могу не восхититься его прозорливостью и мудростью. Но это не делает его менее ненавистным, а тебя менее виноватым.
— В свое оправдание могу сказать, что я даже не догадывался, какую он преследует цель. Заподозрил неладное лишь, когда он вернул тебя в прошлое и дал шанс все изменить. Такая щедрость ему не свойственна. К тому же, он задействовал ресурсы Храма.
— Дерек, мне не нужны оправдания. Мне нужен выход из ловушки, куда себя загнала я сама.
— Прости! Если бы я только мог… — покаянно произнес Дерек.
— Но ты не можешь, не знаешь, не ведаешь. Уходи, пожалуйста. Я хочу побыть одна.
Больше не обращая внимания на исчезающего гостя, я закуталась в теплый плед и прикрыла глаза. Ансар со Старком, привезя ученых, долго пропадали в лаборатории Кира, схронах рода Синойских, изучали подходы к Храму в горах.
От бесконечных хроник и летописей уже двоилось в глазах. Многие из доблестного рода моих предков не озаботились перенести информацию на флешкарты. В основном это были истории поколений, их рождения и смерти. Информация, которую удалось получить из разума Ниабара была уникальна — по-видимому, подобные знания передавались от главы рода его наследнику и держались в строжайшей тайне. Не думаю, что кто-то из них мог бы гордиться подобным свершением среди своих соплеменников.
Я отставила пустую чашку и осмотрелась. Было что-то неправильное в том, что захватив планету, мы размесились в резиденции, принадлежащей Ниабару. Сейчас бывший глава рода пребывал под усиленным надзором Пожирателей, называющих себя ловчие. Вряд ли его состояние могло улучшиться, учитывая то, что Ансар, видя как я падаю в обморок, резко оборвав ментальный сеанс, практически выжег его разум. Жалость? Нет, я не жалела. Ниабар дал нам все, что мог, едва не утащив меня за собой. И если бы не детский голос, который я услышала на грани сна и реальности, кто знает, вернулась бы я из лабиринтов разума своего деда? Чего было больше в его желании меня погубить? Мести за убитого Кира? Ненависти из-за моего происхождения? Я давно смирилась с тем, что никогда не найду ни любви, ни понимания среди рода моей матери. И все же, было горько сознавать себя «отрезанным ломтем». Нелогично и глупо. Но все же…