Я навалилась на Ансара, почти не понимая, что происходит, когда услышала голос Старка, а, затем, резко подняв голову, убедилась в том, что совсем не брежу — бывший генерал, а ныне лидер Аквилонского Союза, медленно нанизывает свою ладонь на скользкие от моей крови иглы.
— Куда ж вы без меня!
— Представитель искусственно созданной расы — одиннадцать процентов изначальной крови с потенциалом изгой. Слияние представителей регрессирующей расы. Преодолен минимальный уровень допуска. Доступ к функционалу разрешен.
В тот же момент мы словно оказались в иной реальности, зависнув в пустоте, под нами все еще находился Храм, а над головой простирались звезды.
— Храм! — сквозь шум в ушах произнесла я, — открыть доступ к проекту «Колыбель». Предоставить данные по последним сохранившимся разработкам.
— Принято! — голос Храма почти отвлек от моего состояния.
— Но… Как? Невероятно! — шепот призрака отдалялся. Мое сознание растворялось в потоке силы, высвобождаемой Храмом.
Ни у одного живого существа не было возможности проделать подобное. Всевидящие давно утратили способность к возрождению и созиданию. Они перестали быть творцами, потеряв силы и могущество. Сами сделали себя уязвимыми, отказавшись от части себя, отбросив ее как ненужный мусор.
Именно поэтому мы решили рискнуть. Отчаянный шаг, но я не теряла ничего, кроме своей жизни. Ведь в противном случае, у меня бы отобрали ребенка.
На данный момент ни одна раса, существующая в Галактике, не смогла бы произвести подобные манипуляции в Храме, хранившем всю базу знаний, накопленных за много тысячелетий. Раса вырождалась, менялась, утрачивала силу и способности. Но неизменным оставались три составляющие в крови, с помощью которой можно было решиться управлять Храмом. Мне казалось, что нашей с Ансаром изначальной крови хватит, учитывая, мои способности поглощать силу как темный целитель. Всевидящие создавали, экспериментировали с геномом, рисковали и получали неожиданные результаты. И только собрав весь набор генов, мы сможем повторить то, что делали они — воссоздать тело с наиболее полным набором нужных для Призрака свойств. Тело, которое смогло бы выдержать его внутреннюю силу и не обратиться в прах.
— Прими от нас этот дар, потому что другого я тебе никогда не сделаю, — где-то там, в темноте, посреди пустоты два наших сознания оказались друг перед другом.
— Ты все-таки смогла… — здесь не было места чувствам, однако, мне казалось, что Призрак потрясен, обескуражен и обрадован.
— Ты не оставил мне выбора. Не знаю, смог бы ты дойти до конца и убить моего ребенка. И не хочу знать, чего было больше в твоем ультиматуме — заставить смириться и принять или бороться, совершая безумства. Пусть каждый остается со своими иллюзиями. Совсем скоро, твое тело будет готово к возрождению. Тех частиц крови, что были законсервированы в саркофаге, хватит на то, чтобы создать привязку и помочь вселению. Без твоего духа это тело останется лишь големом, без разума и сознания. Всех прежних способностей ты не вернешь. Так же, кровь Пожирателей доставит тебе некоторые неудобства.
— Спасибо… Спасибо, Ромина, что отважилась на это.
— Это все, что мы готовы тебе дать. Тебе придется смириться с полным стиранием памяти и личности в целом, — жестко произнес Ансар, а я ощутила, как стремительно покидают меня силы, а там, в Храме мое тело заполняет холод. — Твое сознание обнулится, и ты родишься заново ребенком, не зная о своей прошлой жизни.
Меня вернули в тело резко, я почувствовала, что падаю с огромной высоты. Последнее, за что зацепилось сознание — чувство благодарности и теплоты, идущее от бездушной машины, ставшей на долгие тысячи лет вместилищем духа Первопредка.
Эпилог
Я смотрела в серые глаза моего сына, любовалась его беззубой, но такой милой и искренней улыбкой, и на сердце разливалось тепло. Девять месяцев ожиданий подарили мне счастье держать на руках живого здорового малыша.
— Чудесный ребенок, как назовете? — мы переглянулась с Ансаром и улыбнулись. Рейс понизил голос, чтобы не потревожить племянника, со стороны эмиссара это смотрелось трогательно.
— Манфредом, — ответила я.
— В честь предка, который подарил нам возможность быть вместе, — добавил Ансар, переведя взгляд на мое кольцо, и я шутливо ударила его по плечу. Уже давно не злилась на него за то, что однажды он поставил меня перед фактом — мы женаты, это реально и неизменно. И кольцо, когда-то ставшее для меня символом фиктивной помолвки, сделалось обручальным.