Я, согласно кивнув, решив воспользовался советом своего нового знакомого и слегка передохнуть. Не могу сказать, что лечение лидера лишило меня сил. Скорее, нервировала необходимость это делать втайне от всех.
Тут же поспешила пройти в туалет и помыть руки, на которых засохла кровь. Заметила на платье несколько бурых пятен. Умылась, напилась из крана воды, отдающей дезинфицирующим средством, и почувствовала себя сносно. Была бы возможность, просидела бы здесь дольше, в одиночестве и покое. Но, было бы глупо прятаться, и я вышла, тут же став центром внимания Хайльда младшего. Приняв непринуждённый вид, села подальше от него в удобное мягкое кресло.
— Мы не были представлены друг другу, — его вальяжный тон не соответствовал моменту.
— Не было такой возможности, — согласилась я.
— Меня зовут Рон Хайльд и я являюсь сыном нашего лидера, а вы, как я понимаю, жена генерала Старка.
— Мне жаль, что вы едва не лишились отца.
— Это не первое покушение, — признался он.
Разговор угас сам собой, и мы оба застыли в полном молчании. Время шло, и я начинала переживать — почему так долго? Стандартная операция, и если в штате больницы есть целитель, они должны были справиться намного раньше. Правительственная больница имела высокий статус и вряд ли они бы полагались лишь на умения простых медиков.
— Не верил до последнего, что наш убежденный холостяк, наконец, решится жениться. Интересно, что же в вас такого, чего не было во всех остальных.
Я пораженно уставилась на Хайльда, не в силах скрыть удивление. Его действительно в такой момент заботит лишь это? Да и тема, выбранная им, была, мягко говоря, непристойной.
— Думаю, на этот вопрос вам сможет ответить лишь сам генерал, — вынужденное соседство начинало напрягать.
— Отчего же, мне бы хотелось обсудить это именно с вами. То, что о вас известно — сущие мелочи. Больше догадок и предположений.
— К чему такой пристальный интерес к моей персоне? — удивилась я.
— Я знаю Старка не первый год. Не могу сказать, что мы друзья, наши взгляды во многом различны. И то, что он женился на эмигрантке, вызвало недоумение в кругах тех, кто его хорошо знает. Фактически ваша связь идет вразрез с его убеждениями. И вот поэтому мне интересен вопрос — что же в вас такого, что настолько его изменило?
Я, молча, встала, прошлась по комнате и замерла напротив огромного окна.
— Знаешь, — голос мужчины раздался совсем близко от меня, и я вздрогнула, так как совершенно не слышала шагов, — целитель отца никогда не был ни талантливым, ни выдающимся. Его спасло от мобилизации лишь то, что они давно знакомы. Простые люди не могут ощущать магию, но даже я смог догадаться, что целитель сегодня не справился. Он облажался, и тебе пришлось доделывать работу за него.
Внутри все оборвалось. Страх и обреченность смешались с незыблемой уверенностью в том, что я сделала то, что была должна. Разве я могла поступить иначе?
Хайльд вплотную приблизился ко мне и его голос превратился в шепот.
— В чем причина твоей самоотверженности? Любовь к ближнему? Неспособность принять смерть как факт? Желание бороться до конца?
Я сделала попытку резко отстраниться, чтобы не чувствовать себя такой беспомощной но Хайльд это пресек, положив обе руки мне на бедра и удерживая на месте:
— Ты рискнула. И могла бы выиграть. И все еще можешь, если скажешь то, что нужно будет сказать. Ты же не только добрая, но еще и умная девочка, правда?
Я застыла, не в силах сделать даже попытки, чтобы вырваться, чувствуя, как холодеют пальцы на руках. Еще не до конца понимая, о чем говорит мне этот человек, я уже знала, что…
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату ожиданий вошел невысокий мужчина с уставшим и каким-то посеревшим лицом. Найдя взглядом Хайльда младшего, он чуть склонился и произнес:
— Сожалеем, мы сделали все, что могли. Рана лидера оказалась несовместимой с жизнью. Слишком обширные внутренние повреждения. Примите наши соболезнования.
— Но как же так! Он был стабилен! Он был жив! — прошептала я, гладя широко открытыми глазами на врача, затем перевела взгляд на Хайльда. — Почему?
Голос дрогнул и получился хриплый шепот.
Рон Хайльд кивком головы отпустил врача, затем сдавил все еще находящиеся на моей талии руки.
— Выбор за тобой, — меня сжали почти до боли, — кто ты — новый целитель правящего дома, или подозреваемая в убийстве, скрывшая свой дар? Подумай, девочка. Ты не выживешь в этой бойне.
— Какая низость! — возмутилась я.
— Смирись, и у тебя будет все, что захочешь. Ты нужна нам.