— Жаль, — дознаватель встал и зашел мне за спину.
— Кто еще знает о вашем даре? — он низко склонился и зашептал мне на ухо. Я невольно скривилась от запаха из его рта. Заметив мою реакцию, дознаватель положил руку мне на плечо и с силой его сжал. Я подавила стон, желая оказаться как можно дальше отсюда.
— Никто.
— Ваш дед… муж… бабка. Я чувствую биение вашего сердца. Оно участилось. Никакой магии, просто опыт.
Они не посмеют! Кровь внутри закипела от осознания того, что они легко могут навредить моей семье. За что?
И снова вопросы, которые не прекращались. Они звучали иначе, но смысл был один:
— Что вам пообещал Старк за участие в заговоре?
— Как часто вы прибегали к силе ради убийства своих пациентов?
— Сколько жизней вы успели отнять, прежде чем Старк предложил вам сотрудничество?
— Нет! Я не участвовала ни в каком заговоре, — моя выдержка таяла, злость, страх, обреченность рвали на части. Руфус знал, как вывести из себя, смутить, заставить почувствовать себя ничтожеством, преступником, убийцей.
— Но ведь вы не отрицаете, обладание вами целительской силы? — вкрадчивый полушепот призывал меня признаться во всем.
Я со злостью уставилась на мужчину. Бледный, худой, отталкивающий. Рядом со Старком он бы выглядел жалким ничтожеством. Но здесь и сейчас его мягкий вкрадчивый голос заставлял подчиняться, согласиться со всем, что он говорит.
— Я не целитель, — я замотала головой, пытаясь уйти от овевающей волю, дымки тумана, в которую погружалась.
— Это легко проверить, — он бережно, даже с какой-то нежностью взял меня за руку, свободную от браслета, — лидер просил не наносить вам вред. Но мы с вами знаем, как быстро и легко исцеляются такие как вы. Даже в этом браслете вы способны на многое.
С этими словами дознаватель одним резким движением выкрутил мою кисть, и я услышала хруст. Затем резкая боль в запястье. Он… он сломал мне руку…
Я все еще не могла понять, осознать, где и с кем я нахожусь. Не верила, до последнего не верила, что они решаться на пытки. Я не успела даже вскрикнуть, а после, закусила изо всех сил губу, чтобы не кричать, не кричать и не показать, какую боль сейчас испытываю. Он враг, а враг не должен видеть мою слабость, мою боль. Так дедушка учил. Я сжала здоровую руку в кулак, заметив, с каким удовольствием сейчас за мной наблюдает дознаватель.
— Глупый ребенок. Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать.
Его пальцы погладили меня по раненой руке, причиняя боль. Из глаз побежали слезы.
— Мне жаль, что пришлось пойти на это. Не люблю причинять боль хорошеньким девочкам. Это говорит о моем неумении справиться с задачей. Но с тобой все гораздо проще, правда? Скоро ты восстановишься, и я смогу продолжить наш разговор.
— Сет Руфус, — в комнате голос нового лидера звучал громко, оглушающе громко. У меня закружилась голова, и я почувствовала приступ дурноты. Никогда раньше не исцеляла сама себя, просто незачем было этого делать. Я ни разу в жизни не болела, с пациентами было проще. Нужно было лишь потянуться к своей силе и поделиться ею с ними.
Сжавшись в комочек на неудобном табурете, я видела, с какой почтительностью смотрит дознаватель на нового лидера.
— Да, лир Хайльд.
— Вы увлеклись. Не стоило причинять ненужной боли. Оставьте нас.
— Да, мой лир.
Руфус покинул комнату, совершенно не выглядя виноватым и раскаявшимся, и я испытала невольное облегчение, хотя чувствовала, что не он главный злодей. И здесь ничего не происходит без одобрения лидера.
Мужчина подошел ко мне, опустился на корточки и заглянул в глаза:
— С другими всегда легче, правда? Мы выяснили это опытным путем, ты даже не представляешь, сколько целителей прошло через меня. И каждому пришлось много и долго учиться, чтобы уметь исцелять самого себя. Как вижу, у тебя неплохо получается.
Он бросил взгляд на мою руку и нежно улыбнулся. У меня действительно, получалось. Не так быстро, как мне бы хотелось, но кости постепенно срастались, причиняя боль и вытягивая из меня силы.
— Мне жаль, — Хайльд младший положил крупные ладони мне на колени, и дурнота усилилась, — Знаешь, думал, что все будет как-то проще. Ты быстро осознаешь, во что вляпалась и последуешь моему совету. Старк уже покойник, ему ничем не поможешь. Скоро этого бывшего народного героя приговорят к смертной казни. Составишь ли ты ему компанию или займешь место рядом со мной, зависит только от тебя.
— Зачем вам мое признание? Если вы уже готовы его казнить?
— Не люблю, когда планам что-то мешает. Например, упрямая девчонка, которая не соображает, насколько смехотворны ее потуги казаться смелой и сильной. Нам не нужны признания Старка, у нас есть неопровержимые доказательства его участия, а, вполне возможно, и в возглавлении заговора. А вот ты… считай это моим капризом. Не часто мне попадается такой хорошенький целитель. Молодой, свежий, чистый.