— Они все знают. К чему целителю сила, если он не может исцелять? — я с вызовом обернулась к двери, в проеме которой застыл новый лидер и, скрестив руки на груди, с нескрываемым любопытством следил за нами.
— Не нужно тратить ее напрасно, — даже не глядя на своего тюремщика твердо, произнес генерал.
— Не напрасно. Как мне тебе помочь?
Наткнулась на цепкий прямой взгляд мужа. Один его глаз заплыл. Он осторожно погладила меня по щеке.
— Живи, Роми. Чего бы тебе ни стоило, ты должна выжить. Не позволяй себя сломать, девочка моя. Вспомни, кто ты.
— Я не смогу жить, зная, что погубила тебя.
— Не ты, милая, не ты, — генерал усмехнулся, — слишком многое было против нас. Я не должен был подвергать тебя опасности. Думал, что справлюсь, переоценил себя. Я полюбил девочку, которая не побоялась спасти жуткого типа, угрожавшего ей оружием. Все чего мне хотелось — защитить, избавить от трудностей, стать частью твоей жизни. Видеть счастье в твоих глазах. А возможно, со временем и любовь к тому, кого никто бы в здравом уме полюбить не смог. Я старался стать тебе хорошим мужем, потому что никогда не умел ни любить, ни заботиться о ком-то другом. Ты должна выжить и не сломаться, стать сильной.
— Леонар, не говори так! Я не смогу без тебя. Я не хочу без тебя, — я направляла силу тонкой прерывающейся струйкой. В этом браслете ее было так мало, слишком мало, чтобы облегчить боль мужа.
— Тебе пора, — я вздрогнула от голоса нового лидера. Мне почти удалось отстраниться от всего и сосредоточиться на своей силе. Блокиратор истощил мой резерв. Боль в сломанной руке вернулась. Нахлынула слабость.
— Стража! Доставьте ее в мой кабинет. Глаз с нее не спускать, — распорядился лидер.
Сам же снова схватил меня за руку и буквально оторвал от генерала, который неотрывно следил за тем, как меня уводят из его камеры.
Оставшись с пленным наедине, лидер медленно обвел того взглядом и улыбнулся:
— Ты был достойным противником, но проиграл. Поставил не на того Хайльда.
Генерал поднял взгляд на лидера:
— Я принес клятву твоему отцу, и делал все, чтобы сохранить больше жизней.
— Странно слышать о спасении жизни от того, кому дали прозвище Аквилонский Зверь. Ты так и не понял, что народу не нужен мир. Им нужен реванш и то, что они смогут отобрать у врага. Они готовы и хотят воевать. Почему бы не дать им это?
— Ты не сможешь победить Каганат. Они тебя уничтожат.
— Я рискну, — лидер с предвкушением улыбнулся, — знаешь, мне даже жаль, что наша Звезда лишила тебя силы и сделала беззащитным. Генерал, мечтающий сохранить мир… Бред! Если бы ты не потерял свою темную сторону, твоя жизнь ценилась бы намного дороже. Да, не удивляйся, я все про тебя знаю, и уже довольно давно. В Каганате до сих пор ищут способ победить Пожирателей, даже не подозревая о том, что наш мир сам себя обезопасил от этой напасти.
— Моя смерть тебя не спасет. Она создаст еще больше проблем, — зло оскалился генерал, приоткрыв разбитые губы.
— Не стоит угрожать. Ты бессилен против меня.
Уже выходя, обернулся и со злой улыбкой произнес:
— Не переживай, друг. Я позабочусь о твоей жене. С радостью.
Глава 7
— Теперь ты знаешь, как плохо тебе может быть и насколько я с тобой добр и тактичен.
Мы находились в кабинете лидера Хайльда, точнее, в кабинете, который еще недавно принадлежал его убитому отецу. На одном из верхних этажей дворца можно было любоваться открывавшейся из занимающего всю внешнюю стену окна панорамой ночного города. Вот только ситуация к подобному не располагала. Я сидела в кресле, куда меня заставил усесться Рон Хайльд, и следила за его действиями. Он, налив себе в стакан какое-то элитное пойло, расхаживал по ворсистому ковру и задумчиво смотрел на темное покрытое звездами, небо. Когда он заговорил, я не сразу поняла, что он обращается именно ко мне.
— Благодарю за вашу доброту и такт, — вырвалось у меня. Лидеру не понравился мой тон, он обернулся ко мне и смерил взглядом. Он гротескно смотрелся на фоне окна, мимо которого пролетали военные катера и флипы. Мир готовился к войне.
— На твоем месте я был бы более благодарен, — заметил он.
— Вы никогда не будете на моем месте, — я откинулась на спинку кресла и невольно потерла запястье. Кожу под браслетом жгло, и я не могла избавиться от желания ее почесать.
— Верно. Свой выбор я сделал, — он глотнул из стакана.
— И стали отцеубийцей. Не страшно жить с этим?
— Дерзишь? Не ожидал, — Хайльд усмехнулся и снова взглянул на меня. Этот взгляд не сулил мне ничего хорошего. Впрочем, я не обманывалась на счет своей участи. Выбор был невелик. Для меня же его не было в принципе.
— Думали, я, молча позволю надеть на себя ярмо?
— Уверен, что позволишь. Если захочешь жить.
Жить я хотела, даже очень. Вот только цена жизни была слишком высока. Отказаться от своих принципов, растоптать то, что делало меня личностью в угоду выродку, убившему собственного отца. Здесь и сейчас он ждет моего решения, пока ждет. Но скоро, спустя минуту, или две ему надоест ждать. Умру ли я сразу? Надеюсь, что да. Но уверена, что нет. Леонар… Я не думаю, что он сможет спастись, хотя от всего сердца желаю, чтобы он выжил. Чувствую свою вину перед ним. Не сохранила свою тайну, подставив себя и его под удар. Надеюсь, он меня простит. Дедушка и бабушка… им теперь жить с клеймом семьи убийцы, заговорщицы. Как мерзко на душе. И как же мне мешает этот браслет. Даркх! Я никогда раньше не ругалась. Что же, самое время начать… перед смертью.
Рон Хайльд прочел ответ в моих глазах. Что в них было еще, помимо отчаянной решимости умереть за свои убеждения? Знаю, как это глупо, и что моя смерть ничего не изменит и ни на что не повлияет.
Лидер швырнул о стену стакан и сделал шаг ко мне. Но внезапно, нас прервали.
— Лир Хайльд, у нас проблемы, — в кабинет ворвался один из солдат. Он был взъерошен и напуган. Я не успела порадоваться проблемам своего врага, как он вышел в коридор, оставив меня одну в кабинете. Он знал, что отсюда мне не сбежать, разве только у меня мгновенно вырастут крылья и я, выбив пуленепробиваемое стекло, взлечу к небесам. Из-за двери до меня донеслись обрывки фраз: Побег, четверо убитых… дипломатический корпус… Каганат.
О, если лиру Хайльду пришло в голову взять под стражу кого-то из представителей Каганата, он явно сейчас испытывает нешуточные трудности.
Я осталась одна. Нет, конечно, понимала, что меня будут охранять, но, по крайней мере, охрана не будет маячить перед глазами. И мне дается небольшая отсрочка.
Я встала и обвела взглядом кабинет. Нужно было что-то, что помогло бы снять с руки этот браслет. С ним я совершенно беспомощна.
Нож для резки бумаги, начатая бутылка из бара, пресс-папье, вряд ли могли мне в этом помочь. Хотя, пресс-папье… Я взяла его в руку и осмотрела со всех сторон. Не достаточно тяжел. Нужно повредить браслет. Или хотя бы слегка погнуть. Это была не магия, а разработки Союза. Техника, как известно, может выйти из строя. Несколько раз я ударила по браслету тяжелым бюстом прежнего лидера. По руке прошел электрический разряд, тело содрогнулось от боли, видимо, призывающей не делать глупостей. Следующий разряд может стать гораздо сильнее. Металл оказался целым. Я ударила снова. И снова.
В себя пришла на полу, жесткие ворсинки ковра впивались в щеку, рука ныла, вот только браслет выглядел слегка погнутым, и от него шел легкий дымок. Надеюсь, этого достаточно.
Встала на трясущихся ногах. Была просто уверена, что если бы не целительская сила, долго бы еще лежала без сознания на ковре. Мне повезло — браслет должен был ограничивать мою силу, но не убивать.
Я сделала несколько шагов к двери и замерла прислушиваясь. Все было тихо, до меня не доносилось никаких звуков. Когда резко открыла дверь и вышла, солдат, охранявший меня, схватился за оружие.
— Вернитесь в кабинет, — приказал он, угрожающе наведя на меня бластер.