Меллисиа недовольно поднялась и положила руки на талию.
— Значит, эта старуха ублажала вас, пока вы были далеко от меня?
— Что? — не понял Итанур, чуть нахмурившись.
— Та с которой вы прибыли!
— Леди Катарина? Что вы, конечно нет.
— Нет? Верно, вы устроили себе горем. Я видела, сколько миленьких дамочек приехало вместе с вами.
— Миледи, не торопитесь осуждать. Сестры Ашеваль не могут себе такого позволить. Следовательно, ваши предположения не реальны, — спокойно пояснил он.
— Не реальны? Да я в жизни не поверю, что вы не затащили не одну из них в постель! — крикнула Меллисиа.
— Миледи, успокойтесь. Даже если бы хотел, я не мог.
— Ага! Значит, хотел все-таки!
— Прошу вас, услышьте же меня.
— Нет! Не желаю слушать! Я вся растаяла перед вами, а вы лжете, что устали. Вам верно не терпеться затащить одну из них в постель. Я вам надоела, так бы и сказали, — она пустила слеза, отворачивая голову.
— Не надо сцен. Леди Меллисиа, умоляю вас.
Чуть поразмышляв, девушка произнесла:
— Значит вам все-таки приглянулась старуха.
— Черт возьми, миледи. Леди Катарина не старуха, это раз. Во вторых, я уже объяснил вам, что у сестер есть устав и любовь запрещена, — он поднялся с кровати.
— Вот вы грубите мне и повышаете голос, защищая ее!
— Святые боги. Леди Меллисиа, простите меня за грубость, но я стараюсь поведать вам правду, а вы отказываетесь слушать.
— Вы лжец, — кротко сказала она.
— Меллисиа, поверьте мне. Я не лгу.
— Все равно лжец. Я видела, как она смотрит на вас. Как голодная стерва.
Итанур приподнял брови, ее последние слова его поразили.
— Вы беспричинно оскорбляете леди Катарину, миледи.
Меллисиа промолчала. Она громко и учащено вздыхала.
— Мне очень жаль, что вы так думаете обо мне. Впрочем, у вас есть основания так считать. Пожалуй, будь я на вашем месте, я думал бы также, — Итанур приблизился к ней. — Простите меня, если причинил вам неудобства. Лучше мне уйти.
— Нет! — резко бросила Меллисиа, прижимаясь к нему. — Останьтесь! Забудем обо всех глупостях, что мы наговорили. Давайте насладимся друг другом, милорд, — она пристально смотрела в его глаза. — Прошу вас, не покидайте меня.
Итанур нежно провел рукой над ее ухом, по каштановым волосам. После того как он прикоснулся пальцем к ее мягким губам, он медленно мотнул головой.
— Мне очень жаль, я должен побыть один.
Раскрыв рот, Меллисиа отказывалась верить в услышанное. Итанур отстранился от нее и поклонился.
— Леди Меллисиа, — произнес он, уходя к выходу.
Меллисиа молча проследила за ним. Глубокое разочарование стиснуло ее грудь, не позволяя ей говорить. Он совсем не ожидала, что ее встреча с лордом Стромом пройдет именно так.
Дверь закрылась. Девушка смотрела в дверь, все еще надеясь, что он передумает и вернется. Но Итанур так и не вернулся.
Она опустила уголки губ и села на пол, поджав ноги в коленях. Ей хотелось плакать, видь, она так ждала его. И хотя она увлекалась другими мужчинами в его отсутствие, Меллисиа не любила никого, так как она любила Лорда Итанура Строма. Теперь она жалела, что позволила себе быть с другими. Она не понимала, почему он отдалился от нее, видь, они так похожи, она думала, что к ее несчастью приложили руки боги.
Или приложила руку леди Катарина. Меллисиа вытерла одинокую слезинку и сжала губки. Она знала, кто виновата во всем и Меллисиа не позволит ей победить. Ее жутко раздражала мысль, что Итанур посмел променять молодую и очаровательную Меллисию Дюпо на другую. Она не сомневалась, что еще отыграется. Итанур будет принадлежать ей и только ей.
Теряясь в себе, Итанур спешно убрался вон из дворца. Блуждая по улицам города, он углубился в нищие кварталы. Разразился сильный дождь. Небеса потемнели.
Разбрызгивая грязь в стороны, Итанур шлепал сапогами по лужам. Он бежал от Меллисии, от своего прошло и неясного будущего. Он бежал от Катарины. Потерянно плутая по мрачным улицам, он видел убогие дома и жителей в подранках.
Итанур поднял воротник кожаного сюртука, словно прячась от окружающего мира.
Будучи рожденным в семье простолюдина, он не испытывал отвращения к грязным прохожим и видавшим лучших времен домов. Все что сейчас хотел Итанур, так это найти таверну и напиться, а после завалиться в бордель.
Думая о женщинах легкого поведения, он невольно думал отказаться от этой затеи. Это его и тревожило, он чувствовал привязанность к Катарине. Он желал увидеть ее, побыть рядом с ней, поговорить. Эта привязанность мучила его. Будто-бы невидимые цепи сковали Итанура и Катарину. Чувства были так сильны, что он их боялся.
Лишь однажды в своей жизни он ощущал такое. Той избранной была его жена Фауни. Итанур боялся, что совершит непростительную ошибку вновь.
Поговорив с Меллисией, он еще больше понял, что не хочет быть рядом с кем-либо, кроме Катарины. Он уже скучал по тем временам, когда они спокойно проводили вечера в замке Ашеваль.
У угла дома сидел промокший нищий, он жалостно протягивал руки.
— Милостивый господин, — промямлил старик.
Итанур остановился, повернув голову. Обратив внимание на его удлинённые уши, он узнал в нищем, эльфа. Старик не сильно отличался от людей, разве что совсем безбородый. Его лицо покрыто шрамами и морщинами.
Зная некоторых чистокровных эльфов, Итанур помнил, что они не стареют как люди. Раз у этого такой старческий вид, значит это полу-эльф. Вот он, многонациональный Эдар и все вытекающие из этого последствия.
Итанур порыскал в кармане и швырнул серебряную монету.
Только он отвернулся, как нищий зашипел.
— Тварь Орданорская!
Прикрыв на мгновение глаза, Итанур поругал себя, совершенно позабыв про изображенные лица на монетах. Серебро то тоже, да вот правитель на них, иной. Выглядел нищий неважно, но зрение у него чересчур хорошее, вот и разглядел монету как следует.
Слова старика донеслись до двух здоровых людей, которые о чем-то шептали до этого. Они подошли к старику, пока тот тыкал пальцем в сторону уходящего Итанура.
Свернув за угол, Итанур оказался в узком проходе между домами. За его спиной послышались шаги, которые постепенно становились все ближе и ближе.
Итанур остановился, повернувшись боком к враждебно настроенным здоровякам. У одного в руках, он увидел короткий нож. Воин ждал, пока они приблизятся. Он не собирался убегать или прятаться.
— Я так полагаю, у вас есть ко мне вопросы, — вежливо начал Итанур.
— Ну ну, есть, — произнес человек с квадратным, плохо выбритым лицом.
Второй молчал, смотря на Итанура, словно пес, ожидающий правильного момента, чтобы наброситься. Как раз его рука и сжимала нож.
— Не думай увиливать от ответа, откуда монеты врага?
— Врага?
— Ты меня слышал! — рявкнул здоровяк.
— С каких это пор, Орданор враг. Или вы друзья, не знаете о наступившем мире?
— Какой еще мир? Война есть война, враг есть враг.
Его товарищ согласившись кивнул.
— Значит, не знаете. Позвольте мне вас просветить. Мало того, что Орданор теперь часть Эдара. Так еще наш добрый Король Калус жениться на принцессе Орданора.
— Чего? Эт как?
— А вот так, друзья мои, — Итанур повернулся к ним, встав прямо. — Орданорцы ваши братья теперь.
— Чего? Чего? Да быть такого не может. Заговариваешь нам мозги шпион!
— Вовсе нет, вы сами вскоре все узнаете, если будете внимательны. А про мир, это стыдно не знать, мои друзья. Вы же не хотите, чтобы вас упрятали в темницу за такую глупость. Вы верно будете оправдываться, что врага убили. А вам, ответят — «Мол какого еще врага? Гражданина Эдара убили».
Мужчина почесал затылок, переглянувшись с товарищем.
— Так не упрячут, если не узнают, кто тебя, того, — перестал молчать лысый человек.
— Да ладно, вам братцы, если я шпион, то тогда я верно очень искусный боец. Вы же понимаете, что шпионы проходят великолепную тренировку. Наверняка для меня не составит труда сразить неприятелей до того, как те, смогут пискнуть, — Итанур добродушно улыбнулся.