— По одному не нападать! — наставлял киммериец. Зычный голос с трудом продирался к дремлющему благоразумию слуг. — Иначе по одному перещелкает. Держаться подальше от щупальцев, клешней и жвал! Заходить на противника всем вместе и только по моей команде. Если кто-то рядом с вами погиб, вы должны сражаться за двоих. За троих. Но вы должны сражаться! В противном случае, получите удар в спину. И я не гарантирую, что вашу спину не поразит моя стрела. Не хочу, чтобы из-за одного недоумка погибли все! Понятно?!
— Понятно, — закивали караванщики. Киммериец подозрительно осмотрел свое войско. Десять запуганных караванщиков. Пятеро дрожащими руками сжимали длинные ножи. Четверо — сабли. И только двое держали в руках мечи из Кофа, короткие, но легкие и острые.
— Кто умеет действительно хорошо стрелять из лука? — спросил Конан. — Поднимите руки! Нет, одной руки достаточно. Я вижу. Три руки неуверенно поднялось в воздух.
— Все остальным — быстро отдать им стрелы! Будете сражаться мечами, саблями и ножами! Лучникам — стрелять только по глазам маульпы или между жвал. И всегда держаться за спиной атакующих. Повторяю, ваша задача — ослепить чудовище. Если первое кольцо будет прорвано, бросайте лук и хватайтесь за ножи! Ясно?!
Лучники часто закивали.
— Вашти, проследи!
— У одного из лучников не нож, а кофийский меч, — заметил асир.
— Поменять на нож! — приказал киммериец.
— Остальным — пытайтесь ударить в места сгиба лап, под панцирь или отрубить щупальце! Хапри, ты нападаешь на левую клешню, я — на правую.
Конан задумался, что еще сказать. Но времени у него уже не осталось. Там, где слуги, по приказу киммерийца, положили изрубленного верблюда, обильно окропив песок кровью, вспух огромный бугор. Песок ссыпался длинными ручьями с бронированной спины чудовища.
Амаль не ошибся, перед Конаном предстал огромный краб. Только природа добавила к двум смертоносным клешням пару длинных щупальцев, которые сейчас жадно схватили верблюда и быстро отправили в огромную пасть чудовища. Четыре глаза, смотрящие во все четыре стороны, в зародыше сводили на нет все попытки противников зайти со спины.
Караванщики старались не дышать, сильнее вжимаясь в песок.
— Может, маульпа, пожрет и уйдет? — тихо предположил Вашти, вытряхивая из бороды песок.
Но надеждам асира не суждено было сбыться. Чудовище если и могло насытиться, то только не жалкой тушей верблюда.
В огромных красных глазах маульпы вращались овальные черные зрачки, выискивая очередную жертву. Казалось, чудовище вот-вот уберется назад в свою дыру. Но в следующее мгновение его глаза запылали ярче, и лапы, глубоко утопая в песке, размеренно понесли безжалостное животное к каравану. Тихо бормотал молитвы Амаль, которого слуги прикрыли песком, оставив на поверхности только лицо. Побледнели пальцы караванщиков, сжимающие рукояти дорогого, но почти бесполезного сейчас оружия.
— Может, оно нас не заметит? — спросил Хапри.
— Молчи! — прошипел Конан. — Клянусь гневом Крома, еще слово — и ты нас погубишь!
Но маульпа уже выбрала цель. Два верблюда, которым киммериец приказал завязать ноги, широко открыв глаза, обреченно смотрели на приближающееся чудовище. Одно из животных жалобно загудело. Верблюды попятились, но веревки прочно держали ноги. Маульпа приближалась, не вынимая лап из песка. Один из верблюдов дернулся, в отчаянной попытке убежать, но только сбил обоих на бок. И тут же чудовище набросилось на беззащитных жертв. С хрустом сомкнулись клешни, и щупальца отправили в пасть верблюжьи головы.
— Вперед! — тихо скомандовал киммериец, на всякий случай взмахнув рукой.
Тринадцать воинов поднялись с земли и медленно двинулись на маульпу. Окружить таким числом было тяжело, но у них не осталось другого выхода. Три лучника держались немного в стороне, придерживая стрелы, наложенные на тетиву. Два глаза, расположенных на черной спине чудовища, настороженно наблюдали за приближением врагов, но само животное ни на миг не оторвалось от трапезы.
— Оно не принимает нас всерьез! — зарычал Вашти.
— Тем лучше для нас, — сухо сказал Конан, наблюдая, как караванщики замыкают за спиной чудовища широкий круг. — И тем хуже для этой твари.
Киммериец махнул рукой. Слуги начали медленно идти к маульпе, сужая круг. Лучники остались на месте, растянули луки и застыли. Конан же обошел животное справа и впился глазами в правую клешню монстра. Хапри встал рядом.
Киммериец поднял левую руку, задержал на миг, осмотревшись, и резко взмахнул. Три стрелы пронзили воздух. Две яркие вспышки на миг ослепили воинов. Две из трех стрел нашли свою цель.
— Вперед! — закричал Конан, перекрикивая яростный рев чудовища.
Маульпа заметалась на месте, растерянно рассматривая наступающих людей оставшимися двумя передними глазами. Никогда ей еще не приходилось оказаться в роле жертвы. Один слуга не выдержал, атаковав мохнатую лапу чудовища раньше времени. И тут же поплатился за это. Рука с саблей прошла мимо лапы, высоко взметнувшейся из песка. Эта же лапа резка опустилась, пробив грудь караванщика.
— Возьми его саблю! — заорал Вашти в сторону ближайшего к убитому слуги.
— Все вместе! — скомандовал Конан и ринулся на правую клешню маульпы, на ходу обрубая щупальце. Караванщики наскочили на чудовище. Острые лезвия ударились в толстый панцирь, скользнули по бронированным лапам. Но два кофийских меча все-таки достигли цели. Маульпа лишилась одной из восьми лап и получила чувствительную рану под панцирь. Животное резко метнулось в сторону, подальше от боли, сбивая с ног троих караванщиков.
— Встать! — закричал киммериец, прыгая на клешню. — Если мы выпустим эту тварь на простор, нам конец. Сомкнуть ряды!
Двое сбитых слуг быстро вскочили, перекатами уходя от ног затравленного животного. Третий же замешкался на мгновение. Острая лапа тут же отделила его голову от туловища. Конан оседлал клешню и принялся изо всех сил бить по ней мечом. На пятом ударе прочное покрытие дало трещину. Маульпа дернула клешней, пытаясь сбросить врага, но ноги киммерийца не зря вздулись огромными узлами мышц. Тогда чудовище попробовало открыть клешню. И Конан тут же этим воспользовался. Меч рубанул в открывшуюся прорезь сустава. Чудовище лишилось подвижной части клешни.
Короткий свист над ухом киммерийца заставил его пригнуться. Одна стрела попала прямо в правый глаз чудовищу. Две другие исчезли в пасти. Движения маульпы принимали все более беспорядочный характер. Но она и не думала сдаваться. Последний глаз безошибочно нашел лучников, и маульпа, собрав все силы, двинулась на стрелков.
— Ослепите ее! — орал Конан, примериваясь к суставу, крепящему клешню к туловищу. — Ослепите или погибнете!
Но лучники уже неспособны были причинить чудовищу вред. Их трясущиеся руки не могли даже наложить стрелы на тетиву.
— Бегите, кол вам в задницу! — закричал Вашти, выскакивая перед тварью. Но маульпа легко отбросила асира левой клешней, на которой уже висел Хапри, тщетно пытающийся добраться до незащищенных мест чудовища.
Киммериец ударил, вложив в этот порыв всю силу. Он немного не попал, но броня все равно поддалась, пропуская лезвие. Конан вместе с клешней, отрубленной у основания, упал под ноги противнику. И тут же откатился с пути маульпы. Чудовище на миг замерло, удивленно осознавая потерю. Киммериец тем временем выхватил у ближайшего караванщика нож и, примерившись к балансу оружия стигийских мастеров, метнул. Короткая вспышка возвестила о попадании. Ослепленная маульпа замотала всем телом.
Два сноровистых слуги, обладатели кофийских мечей, воспользовались паникой твари и отрубили ей еще две лапы. Чудовище просело на левый бок, где осталась всего одна опора. Похрабревшие лучники вновь натянули луки и пустили стрелы в пасть чудовища.