— Это больше, чем ты или я, Дейзи. Это больше, чем мы двое. Здесь замешан ещё один человек. Другая жизнь. Я думаю, мы обязаны сделать для этого ребёнка все, что в наших силах.
— Значит, ты хочешь жениться на мне из чувства чести? — медленно отвечаю я. Значит, он не ищет запасной выход, он все ещё придерживается этой идеи договорного брака?
— Разве это так уж плохо, Дейзи? — Его глаза вспыхивают. — Вести себя с честью? Для меня ребёнок — это большое дело.
— Значит, мы должны оставаться вместе ради детей? — спрашиваю я. — Примерно в 1965 году? — Но разве не этого я всегда хотела? Мужчину, который будет вести себя как взрослый? Брал на себя ответственность? Мужчину, который проявлял бы интерес к будущему? Такой мужчина, который не забыл оформить страховку на аренду жилья, прежде чем затопить свою квартиру из-за неисправности смесителя?
Он пожимает плечами и отступает назад, его руки падают с моих бедер, когда он смотрит на парковку, а не на меня. — Я не предлагаю тебе навеки связать себя со мной. Если тебе так неприятно быть со мной, ты всегда можешь уйти.
— Когда я захочу?
— Через приемлемое количество времени, да.
— Приемлемое? Определи, какое именно считать подходящим.
— Послушай, Дейзи. — Он поворачивается и снова встречается с моими глазами. — Мне тридцать четыре года. Я только что возглавил компанию моего деда. Мне не нужен драматический двухнедельный брак, за которым последует аннулирование и плохая пресса. У меня нет ни времени, ни желания, и это плохо для бизнеса.
О, вау, успокойте мое сердце. Я не скрываю скептицизма в своем выражении лица.
— Мне нужно, чтобы ты позволил мне помочь. У тебя нет причин делать это в одиночку. — Он достал ключи от машины из кармана и покачивает их в руке, пока говорит. Он снова не смотрит на меня.
Я немного озадачена. Я нужна ему? Я ещё никому не была нужна. Я — однояйцевый близнец, и я Определённо лишняя. Вайолет — та, которую вы бы выбрали. Я — подарок в придачу. Хотя на самом деле я нужна ему только потому, что я инкубатор. Не похоже, что он выбрал это специально. Выбрал меня.
Мы продолжаем путь к его машине, какому-то высококлассному Land Rover. Пока он придерживает для меня дверь, мне приходит в голову, что он уже лучше подготовлен к появлению ребёнка, чем я. Я вожу двухдверный купе Honda Civic. Могу ли я установить автокресло на заднее сиденье купе? Юридически? Логистически? Пролезет ли автокресло в дверной проем с откинутым вперед передним сиденьем? Придется ли мне наклонять переноску вбок, чтобы просунуть её с ребёнком, который неуверенно висит в переноске?
Мне нужно купить новую машину.
Но у меня есть время. Я могу обменять свою машину в выходные перед рождением ребёнка. Ничего страшного.
Я даже не собираюсь беспокоиться о своей двухкомнатной квартире. Ребёнок будет очень долго оставаться маленьким, и у меня есть место для кроватки. Но мне нужно, чтобы моя сестра переехала. Если она не обзаведется собственным жильем до того, как узнает о ребенке, она никогда не уедет.
С другой стороны, мой план вывести Вайолет за пределы её зоны комфорта работает как заклинание, потому что у нее какой-то бурный роман с британским парнем из тура, в который я её отправила. Под "бурным" я имею в виду, что они занимались сексом, что для Вайолет очень важно, потому что она немного ханжа, и я не думаю, что она когда-либо занималась сексом с кем-то, кто ещё не поклялся в любви к ней.
В любом случае.
Я смотрю на заднее сиденье Кайла, когда он садится за руль. Там довольно просторно. Готова поспорить, что автомобильное кресло с легкостью пролезет через заднюю дверь. Никаких наклонов или случайных ударов переноски о дверную раму при попытке втиснуть её внутрь.
— Это несправедливо, не так ли?
Несправедливо, что мне двадцать шесть и я думаю о кубических футах заднего сиденья с точки зрения автокресел и сумок для подгузников, а не секса? Да. Да, это несправедливо. Но я сомневаюсь, что Кайл имеет в виду именно это, поэтому я поворачиваюсь к нему лицом, когда он выезжает с парковки. — Что несправедливо?
— То, что ты должна делать все.
Хм, это несправедливо. — Продолжай, — говорю я ему. Он действительно очень привлекательный. И гораздо менее раздражающий сегодня, чем вчера. К тому же мои гиперактивные гормоны становятся ещё более гиперактивными, чем больше времени я провожу с ним. Серьезно, это, наверное, самый хреновый побочный эффект беременности.
— Вряд ли это справедливо, что все, что я сделал для этой беременности — это оргазм, в то время как ты отказываешься от кофе, тебя тошнит, ты вся в слизи и набираешь двадцать килограммов.
— Двадцать! Я набрала около килограмма с тех пор, как ты видел меня в последний раз!
— Я имел в виду общее количество. — Он пожимает руки на руле, как будто так лучше.
— Я не наберу двадцать килограммов. — Я скрещиваю руки на груди и смотрю в пассажирское окно. По крайней мере, я так не думаю. Верно? Двадцать звучит как много. А что, если больше? Мне действительно нужно начать читать дальше в этой чертовой книге. Я так отвлеклась от случайных приступов тошноты, скрывая это от сестры и одновременно убеждая её провести тур вместо меня, пока я обдумывала идеи, как связаться с Кайлом, что время действительно ускользнуло от меня.
— Я неправильно выразился. Я уверен, что это не двадцать. — Кайл понизил свой тон до очень успокаивающего уровня, как будто я дикая кошка, которую нужно успокоить. Он такой раздражающий.
— Ты видел размеры Таббса, — говорю я. — Он огромный и весит восемь килограммов, так что я, скорее всего, наберу меньше. Восемь — это, наверное, максимум возможного.
— Хорошо. — Он смотрит на меня косо. — Конечно.
— А может, и меньше. Таббс размером с двух кошек нормального размера, а у меня будет только один ребёнок.
— Ладно, расслабься. Я не пытаюсь тебя напрячь. Я просто извиняюсь за биологию.
— Хм, — хмыкнула я безразлично. Видимо, неопределенная и угрюмая — вот кто я теперь, что раздражает, потому что раньше я была уравновешенной. Правда. Спросите любого. Именно поэтому мне пришлось сесть на членодиету. Мой покладистый характер и веселое отношение привели меня во всевозможные веселые переделки, потому что покладистые люди — это весело. И не требуют особого ухода.
Теперь я угрюма и хриплю в ответ. Это было не совсем то, к чему я стремилась, когда решила стать взрослой.
— Я наберу с тобой двадцать килограммов, если хочешь, — предлагает Кайл, возвращая мое внимание к себе.
— Ладно, давай не будем делать ничего поспешного, — быстро говорю я, разглядывая его. Я уже говорила, что ему чертовски идёт этот костюм? Объективировать его на протяжении всей моей беременности — это вроде как приз за дверью, верно? Оставаться красивым — это самое меньшее, что он может для меня сделать.
При условии, что я буду встречаться с ним всю беременность, то есть.
Но знаете, я могу быть ответственным близнецом, если я действительно настроюсь на это. А что может быть ответственнее, чем выйти замуж за папу своего ребёнка? Я имею в виду, кроме как не иметь ребёнка вообще, но этот корабль уже уплыл.
— Просто скажи мне одну вещь, Кайл.