— Мне из-за твоего гонора такое пришлось придумать! Сказать страшно. А ему объяснить и совсем невозможно.
— Захочешь — объяснишь!
— Дело не в словах. Надо чтобы Линев понял все и согласился.
— Имей в виду: нам подачек не надо.
— Между прочим, я тоже буду принимать решение относительно вашего странного проекта, — напомнил Ум.
Это была правда. Хотя идея явно противоречила здравому смыслу, реализация ее требовала исключительного прагматизма.
— Ты бы голубушка, — рациональное начало обратилось к Гордости, — не брала на себя лишнее. Никита — человек адекватный и на поводу у эмоций не должен ходить. Поэтому не руби сплеча. И вообще, ты здесь кто и чем собственно занимаешься? Я решаю, Душа чувствует, Характер прокладывает путь, Интуиция оберегает, Судьба свершается. Все при деле, при исполнении. Кроме тебя: дармоедки, надзирательницы, бездельницы и командирши. Так что угомонись или натравлю на тебя народ. Получишь тогда по первое число. И не возражай. Если мы все за, то ты должна присоединиться к общему мнению.
— Хорошо, — прошептала горько Гордыня, — и пусть, и ладно…
— Только не корчи из себя жертву! Не строй плацдарм для наступления! — разоблачил Ум партнершу. — Я ведь твои штучки знаю наперечет.
— Ах, как же я унижена…
— Не расстраивайся, — утешила бедолагу Тата, — мы с тобой обязательно найдем общий язык. Ведь гордиться можно чем угодно. И, если ты не будешь стоять на пути, я тебе таких поводов для самоутверждения подкину, что все просто лопнут от зависти.
— Лопнут? — переспросила собеседница и с явным интересом посмотрела на бывшую врагиню.
— В фигуральном смысле, конечно, — уточнила Тата. — Зато поводы будут сами настоящими. Значит, мир?
— Мир.
Согласие Гордости поставило точку в голосовании, о чем Эго и объявило:
— Проект решения принят единогласно.
— Как проект? — спохватилась Тата. — Почему не окончательный вариант?
— Потому что… — раздался скрипучий голос. — Последнее слово за мной. И слово это «нет».
«Вот он — главный оппонент!» — поняла Тата.
— Ты знаешь, кто я?
— Догадываюсь. Ты — талант Никиты.
— Нет, милочка. Я — Талант.
— Извини, оговорилась.
Тата запаниковала. Ошибка могла оказаться роковой. А тут еще от волнения фантазия дала сбой. Чтобы договориться с Талантом, его следовало представить. Но как? Для Гордости или Ума у сознания имелись в запасе проверенные визуальные стереотипы, вроде заносчивой дамы и «ботаника» в очках. А вот к слову «талант» заготовок не существовало. Придумать же что-то оригинальное у Таты ни как не получалось.
— Не старайся, — догадался о затруднении голос. В интонации звенела насмешка, ледяная и надменная.
— Я сейчас…еще немножко… — пришлось подтвердить свою несостоятельность.
— Мы не договоримся никогда, — непреклонность исключала надежду. — Линев — мой и только. Я его не отдам.
Образ родился внезапно и настолько соответствовал ощущениям, что Тата сразу же поверила в победу. Некто, облаченный в белое широкое одеяние, сидел на камне спиной к ней. Складки тоги? хитона? плаща? бесформенной массой ниспадали к ногам, не позволяя понять кто: женщина или мужчина ведет аудиенцию. Ясно было одно: Некто очень велик.
— Хорошо, давай потолкуем, — обретя воплощение, Талант стал покладистее и снизошел к беседе.
— Давай, — приняла вызов Тата, судорожно перебирая варианты поведения. Нападать было страшно. Просить — стыдно. На конструктивный же диалог со столь надменной особой рассчитывать не приходилось.
— Ты явно удивлена. Чем именно? — прозвучал вопрос.
— Я догадывалась, что ты — большой, но не настолько, — призналась честно Тата.
— С женщинами всегда так: видят гения, а замечают гениталии и несвежее неглиже. Слабый пол, слабый умом, что с вас спрашивать, куклы.
Обсуждать отношение Таланта к слабому полу Тата не собиралась, поэтому сразу вывалила главное:
— Я признаю за Никитой право писать. Я готова принять все, что он полагает важным.
— Глупости говоришь, женщина, — отмахнулся собеседник. — Пустословием воздух сотрясаешь. Твое признание ни кому не требуется. И готовность ни к чему. Ты, голуба, неправильно оценила ситуацию. И неверные выводы сделала. Писательство для Линева — не блажь, на которую позволительно смотреть сквозь пальцы. Не рядовая способность к сочинительству, чуть лучшая от других. Нет. Никита одарен по-настоящему и будет строить свою жизнь с оглядкой на меня.
— Но мы любим друг друга. Без меня Никита будет несчастлив!