Пояснения следовали методично, одно, за другим.
— Пульс и дыхание учащены на двадцать процентов.
Линев внезапно поджал колени к животу, брыкаясь, выпрямил ноги, вновь подтянул и вновь лягнул воздух. Затем руками обхватил голову, сжал, замотал протестующе и замер. Глаза открылись и принялись вращаться в орбитах. Он закричал.
— Легкие рвутся.
Сотрясаясь в конвульсиях, Никита прикусил нижнюю губу и через несколько минут подбородок залился кровью.
— Похоже на припадок эпилепсии.
Никита затих. Ноги еще подергивались, на правой руке непроизвольно сжались и разжались пальцы, но тело осталось неподвижно. Глаза перестали двигаться. Теперь веки были плотно сжаты.
— Рвется сердце.
Никита положил левую руку на правое плечо и застыл. Пальцы, сцепленные в кулак, лежали неподвижно у самой шеи. Глаза раскрылись. Рот тоже.
«Он кричит? — прошептала Тата».
— В таком состоянии трудно даже хрипеть.
Ноги Линева перестали дергаться.
— Кончено. Страх его убил.
«Страх его убил бы… — поправила Тата, — однако я спасла.
— Да, ты успела вовремя. Но еще немного и на твоей совести было бы убийство.
Никита застонал, прикусив губу, сдерживая, рвущийся из груди крик.
— У него болит все тело. Налит напряжением затылок, ноют виски, щемит, словно надрезом сердце, зудит промежность. Боль ужасна, но она уходит вместе с остатками сонного забытья. Сейчас Линев произнесет финальную фразу…
В «фильме» Никита пробормотал: «Блин, ну и кошмар мне приснился…» и провалился в новое сонное забытье.
— И все забудет. Но ты всегда будешь помнить, что однажды пыталась стать ведьмой и чуть не убила человека.
«Я не хотела», — сказала Тата.
— Не ври, — разоблачил Внутренний Голос. — Ты мстила Линеву за страдания, которые пережила по вине других мужчин и всласть нажралась его болью и унижением.
«Я сорвалась. Так получилось»!
— Ты должна отвечать за свои поступки. Так поступают сильные люди. Те, кто считают себя хозяевами собственной жизни. А «так получилось» — позиция для лузеров.
«Но обстоятельства иногда диктуют…»
— Сильным никто ничего не диктует. Столкнувшись с проблемой лидеры решают ее. Результаты, конечно, бывают разными. В том числе и плохими. От поражений никто не застрахован. Но лидер всегда, трезво и здраво оценив свои ошибки, просчеты, ресурсы, навыки, идет вперед. А лузеры поднимают кверху лапки и останавливаются, признавая свое полное и окончательное поражение.
«Чтобы ты не говорил, жизнь — штука сложная, бывает по-всякому».
— Напротив, все очень просто. Либо ты живешь жизнь, либо она жует тебя. Третьего не дано.
«Красивая ничего не значащая фраза!»
— Почему же? Давай, взглянем на твою нынешнюю ситуацию без пафоса. Что тебя не устраивает?
«Как что? Присутствие Татьяны и Татуси!»
— Каждый человек однажды оказывается перед выбором и решает, как дальше жить. Правда, в отличие от нормальных людей, которые не видят результатов своих умозаключений и фантазий, ты сподобилась воочию лицезреть плоды своих гениальных решений. Но колдунью такие мелочи не должны удивлять и огорчать. На твоем месте я вообще радовалась бы.
«Чему?»
— Тебя опекают только две «подруги». А если бы приперлась нынешняя ведьма? Или, не приведи Господи, я, собственной персоной?
«Действительно, мне здорово повезло».
— Поэтому, не зачем винить Разумницу и Душеньку. Лучше разберись с кашей, которую сама заварила.
«Я? Линев накуролесил, а я должна отвечать?!»
— Линев тут не при чем. К человеку притягивает тех, кто помогает ему получить нужный урок. Вот ты и учишься.
«Чему именно?»
— Жизни, моя дорогая. Ты надеялась спрятаться от реальности за искусственным бесчувствием, но эта химера смогла защитить тебя только от мелких соблазнов. Никита оказался искушением большим. Вот система и дала сбой.
«Никита для меня ровным счетом ничего не значит!»
— Поэтому-то тебя так и колбасит»
Тата хмыкнула:
«Умеешь ты убеждать. Ну, ладно, признаю: Линев, действительно, меня заинтриговал. Я даже допускаю, что ради него можно рискнуть и…»
Внутренний Голос взвыл от возмущения:
— Рискнуть и все прочее ты должна ради себя! Только ради себя. Иначе у тебя никогда не будет будущего.
«Это еще почему?»
— Ты окопалась в своем прошлом, лелеешь страхи и боишься сделать шаг за пределы круга. Помнишь, так ты называла свои стереотипы.
«Что ты несешь?! Я — волшебница. Выходить из круга — мое кредо!»
— Не в данном случае. Если твое и Никитино имя в книге Судеб оказались рядом, ты должна наступать по определению. А ты трусишь, топчешься на месте и тупо повторяешь: ах, как все сложно. Между тем, отношения с людьми никогда не бывают простыми. Жизнь — это борьба. В первую очередь с самой собой за саму себя.
Тата пожала плечами: опять риторика.
«И все же, что мне делать дальше?»
— Решай сама, — ответил Внутренний Голос.
Глава 13. Суета
Работа в офисе кипела. Бездельничал только Никита Линев. Вместо того, чтобы разрабатывать поэтапный план рыночной экспансии для вверенной его заботам фирме, он, размышлял над странностями утренней встречи с зеленоглазой директоршей и о том надо ли принимать приглашение в ресторан.
Увы, лицо и интонация, с которой дамочка произнесла несколько безобидных фраз, не сулили ничего хорошего. Точнее, буквально обещали плохое. Но соблазн слишком велик. А предчувствие, что он пойдет, нет, побежит, помчится туда, куда эта наглая баба его позовет, становилось все сильнее.
А тут еще Камейкин со своей проницательностью!
Сначала экс-военный упорно пялился в затылок Никите. Не почувствовать столь настойчивого внимания было решительно невозможно.
Потом Василий Петрович, призывно кашлянул и сообщил:
— Я вам тут письмецо скинул…
В послании значилось: «Извините меня, старика, но, как говорится, не могу молчать. Невольно я оказался свидетелем вашей встречи в сквере. Да и прежде подозревал, что наша Татьяна Михайловна вас интересует. В общем, не буду тянуть кота за хвост. Скажу прямо: она — очень хорошая женщина. Из настоящих. Из тех, с кем можно в огонь, воду, пир, мир и даже в разведку. С такой на одной подушке стариться сладко и детей растить не стыдно. Но она — не простой человек. Ее просто так не получишь. Ее победить надо, завоевать. И тогда она тебе столько даст, что жизнь медом покажется».
«Я вас не понимаю», — попытка поставить на место зарвавшегося Камейкина не увенчалась успехом.
«Ну и дурак, — высветилось на мониторе. — Я же помочь хочу. И ей, и тебе».
«Спасибо, я в помощи не нуждаюсь», — написал Линев и сердито насупился. Действительно, дурак! Можно было расспросить Камейкина, а он упустил такой шанс. Ну, да ладно, зато теперь можно предположить, что у директорши никого нет. Будь иначе, бывший вояка знал бы и не толкал бы в спину.
Воодушевленный столь обнадеживающей гипотезой Никита честно проработал целый час. Затем пришлось прерваться на письмо от очень хорошей женщины.
«Извините, — гласил текст. — Я сегодня занята, поэтому ресторан отменяется».
«Замечательно, у меня тоже возникла напряженка со временем», — парировал Никита, но спустя мгновение пошел на попятный: — Наша договоренность остается в силе?»
Прочитав: «Да, конечно», — он тяжело вздохнул. Ждать и догонять — хуже нет.
* * *
Ночь принесла странное настроение. Стараясь унять его, Тата из недр подсознания извлекла воспоминание о море. То, сокровенное, что хранила с юности, взлелеянное сердцем и памятью, томное, наполненное негой и лаской, единством с природой, общностью с Космосом. То, что каждый раз звало вернуться и дарило силы в трудные минуты. Однако нынче опробованная многократно терапия не помогла. Спокойствие не пришло. Напротив, желание учудить что-то эдакое стало нестерпимым и Тата и добавила к морю небо. Обычное, голубое, безбрежное, южное. Затем — скалы и лесок. Получилось весьма недурственно. Солнце, небо, море, горы. Вдалеке зеленеет роща. Красота.