- Надо же! Специальную веревку с алмазами для меня не пожалели. Вы сама добродушность. И что же, моих друзей вы тоже этой дранью связали?
- Нет, только тебя. Их обычной веревкой. Они не умеют выпутываться из узлов так, как ты.
- Да, вы правильно рассчитали. Будь это обычной веревкой, я бы уже давно выпуталась. Но с таким наждаком я не справлюсь. Где вы раньше работали? - спросила Ника, сузив на него глаза. - Только честно.
Майк немало удивился её вопросу. Но решил ответить.
- Ты вообще девчушка ничего. Ника, да? А я Майк. Я знаю, откуда ты появилась и на кого работала. Уважаю твой профессионализм, но моё уважение ничем тебе не поможет. Сам же я работал в Агентстве национальной безопасности. В особом спецподразделении, которого никогда не существовало. Албания. Косово. Израиль. Босния. Заир. Гаити. Сербия. Сомали. Саудовская Аравия. Кения. Это немногие из стран, где я участвовал. Мне часто приходилось убивать. Приходилось убивать женщин и детей, таких как ты и как тот мальчик. Мне уже давно всё стало безразличным.
- А мне это не безразлично. Мне самой приказывали заниматься такими грязными делами. Но я нашла в себе силы отказаться. Сбежала. Потом за мной охотились. Я чуть не погибла. Но в итоге спаслась, так же как мой друг.
Верзилы протащили рядом ещё один чан с мясом и перевалили его за борт.
- Да, натворила ты дел, - кивнул Майк. - А я вот теперь работаю на мистера Вулфовица.
- Гнусный тип.
- Зато влиятельный. Он на вершине, которой не видно из-за облаков.
- А ты, оказывается, философ, - усмехнулась Ника.
Но Майк её уже не слышал. Он отошел к верзилам:
- Ну что там у вас? Собрались наши крошки?
- Да их тут как мух на вонючем празднике! - воскликнул один из верзил.
Майк заглянул за борт, и в его глазах засверкала нездоровая искорка. Нике опять стало не по себе от предчувствия акульих зубов. А каково её друзьям?
Она посмотрела на Мишу с Оксаной. Они смотрели на Нику со смешанной надеждой и отчаянием.
- Они что, серьёзно хотят бросить нас акулам? - тихо спросил Миша с испугом.
Оксана же была так напугана, что не могла вымолвить ни слова.
Ника подтвердила Мише кивком всю серьёзность положения.
- А ты точно ничего не сможешь сделать? - спросил Миша с дрожащей надеждой.
- Видишь же, - кивнула она на свои рассеченные веревкой руки, - я только руки себе порежу. И ничего не добьюсь.
Мишин испуг усилился:
- Я не хочу, чтобы меня ели акулы.
Ника посмотрела на него грустным взглядом:
- А кто хочет?.. Мы с тобой сделали выбор ещё на борту тарелки. Теперь вот пойдем кормить акул.
Оксана приподняла голову:
- Ника, а что если я очень-очень попрошу его, - кивнула она на Майка, - чтобы он бросил акулам только меня, а вас отпустил. Может, он сжалится?
Ника посмотрела на неё с удивлением:
- Да ты что, Оксана! Этому чуваку по барабану все наши просьбы. Или вы не знаете, чем он раньше занимался?
- Знаю. - Оксана обезнадежено опустила голову.
Миша снова повернулся к подружке:
- Ника?
- Что?
- А что если мы попросим его просто нас застрелить? Мне кажется, что от пули не так больно погибнуть, чем от зубов акулы.
Ника секунду подумала:
- Насчет "не так больно", пожалуй, ты прав... Майк! - крикнула она, подзывая его.
Майк подошёл и посмотрел на неё вопросительно.
- Слушай, Майк. Будь другом. Застрели нас, а? Так не хочется на зуб акуле попадать. Я и мои друзья - мы все тебя очень просим. Пожалуйста. - Ника посмотрела на него таким жалобным взглядом, от которого бы и ледник растаял.
Майк смотрел на неё пять секунд неотрывным взглядом. Затем, сказал:
- Ребятки, я вас понимаю. Будь моя воля, я бы отменил весь этот цирк и сделал бы всё просто. Но шеф требует зрелища. А от него, похоже, тоже кто-то требует. Вас будет снимать оператор на камеру. Вулфовиц будет смотреть всё у себя в особняке в прямом эфире. А кассету с записью тоже кому-то передаст для отчета. Мне же плевать, каким способом вы умрете. Сам бы я сделал всё по-простому. Пристрелил бы - и все дела! А так - пришлось с утра пораньше переться на самолете в Суву на базар за свежим мясом.
Майк развернулся и отошел в сторону.
- Вот мерзавец! - тихо, но с чувством пробурчала Ника.
- Это точно, - согласился Миша, который внимательно слушал его ответ.
Между тем Майк поднял брошенный возле правого борта дробовик и вернулся к Нике. Посмотрел на неё с каменным лицом и передёрнул затвором.