6. Процесс изначальный
Тойво, конечно, удивился. То он был зэк безродный, а вот поди ж ты — адвокат нарисовался тут, как тут. А официального обвинения, как не было, так и нет.
Словно прочитав его мысли, Арвид достал из своего портфеля еще одну бумагу, тоже всю в вензелях и закорючках с печатью.
— Это протест на действие, а точнее, бездействие судебной системы государства Финляндия. Трехмесячное заключение человека без предъявления обвинения — серьезное правонарушение в рамках действующего законодательства а также норм международного права.
Не дожидаясь реакции на свои слова, он вытащил третью бумагу.
— Ты что — их рожаешь, что ли? — удивился угрюмый мятый Юсси. — Это-то что?
— А это ходатайство об освобождении гражданина Тойво Антикайнена в связи с тем, что в установленные законом сроки не было принято никаких квалификационных действий в отношении указанного гражданина. То есть, по сути он остается невиновным, а его содержание под стражей — незаконное действие властей.
Арвид говорил на шведском языке, делая паузы между словами, чтобы смысл им сказанного доходил до помощника прокурора. Начальник тюрьмы морщился, но в общем уловил смысл речи. Юсси понял только про назначение, протест и ходатайство. Но ему как раз было все равно.
Шведский для Антикайнена не был очень иностранным языком. Но практика отсутствовала уже много лет, поди — с самой школы. Что-то, конечно, ускользнуло от его понимания, но не настолько, чтобы не постичь: больше не будет неизвестности. А что делать с известностью?
Сказать, что Хонка как-то озаботился, что-то его расстроило — ничего не сказать. Помощник прокурора взбесился. Изо рта его клочьями полетела пена, глаза принялись бешено вращаться, он начал топать ногами, он поднял над головой руки, сжатые в кулаки и принялся ими размахивать.
Тойво подумалось, что такой танец достоен аплодисментов. Судя по тому, как Юсси сложил руки перед собой, тому показалось тоже самое. Начальник тюрьмы оставался бесстрастен. Также, как и шведский адвокат.
Наконец, Хонка устал плясать, подхватился и ушел. За ним двинулся и самый главный местный тюремщик.
— Позвольте, господин шеф! — это откуда-то появился до сих пор, словно бы невидимый, начальник смены. — А с этим что делать?
Начальник тюрьмы на мгновение приостановился, моргнул обеими глазами и быстро проговорил:
— Следователя — ко мне в приемную. Адвоката — выпроводить взашей, но сделать это вежливо. Антикайнена одеть, обуть, обеспечить всем необходимым и посадить в одиночную камеру на первом этаже. Не в подвал.
Так закончился этот февральский вечер. Все получили по стараниям. Только Олави Хонка получил по заслугам. Однако не прошло и дня, как он совершенно позабыл о том, что вел себя в тюремном коридоре совсем не в соответствии с честью своего мундира. Ну, а как еще можно было реагировать, когда из-за чьего-то сановного решения, достаточно глупого — если на то уж пошло, пришлось получать такие плюхи от щенка-адвоката, черт бы его, шведского негодяя, побрал.
Ну, система своих не сдает — кто бы в этом сомневался. Арвид мог приготовить еще десять мотивированных бумаг, но толку от них было бы совсем немного. В таких случаях государство страшным образом трансформируется в одного вполне конкретного человека, решение которого будет влиять и на систему, так сказать, правосудия, и на судей, и на прокуроров, и на тюремщиков. Кто же это такой? Да тот, кому закон, черт бы его побрал, совсем не писан. Тот, кто и есть сам закон. Тот, кто в данный отрезок времени, или, если уж совсем патетически, в данный исторический момент изображает из себя властителя дум, побудителя действий — и является всем, всем, всем. Такие имена, как правило, вслух не произносятся.
Неназываемый посреди ночи позвонил помощнику прокурора Хонке в кабинет начальника тюрьмы и сказал всего два слова:
— Начать процесс.
— Слушаюсь, господин фельдмаршал! — подобострастно ответил тот и вздохнул с облегчением. Уж теперь-то можно обрушить всю мощь аппарата и на проклятого Антикайнена, и на подлого Рудлинга. Посмотрим, кто лучше может считаться с законом!
На следующий день сначала в одной газете, а потом уже и во всех обозначилась информация о том, что сбор доказательной базы по обвинению советского террориста, задержанного на территории Финляндии, подошел к концу. В связи с тем, что задержанный не идет на контакт со следствием, обвинение, предъявленное ему, носит предварительный характер. «Всплывают все новые и новые подробности ужасающих дел».