Они просто выполняли свою работу. Это у них принято так: на службе — ты без эмоций, без чувств, без половых признаков. Все остается дома. Мужчины-чиновники Министерства Иностранных дел всему этому только учатся.
Неизвестно сколько бы времени такое безобразие продлилось, но тут в дело вмешался всемогущий фельдмаршал.
— Чё там с судом? — как-то в задумчивости спросил он секретаря.
— А ни чё! — радостно отрапортовал тот, внутренне холодея от ужаса.
— А бабки?
— Не отжали пока.
Тот же момент шмелем в покои влетел бледный Лехти Корхонен.
— Ты чё там, шмель бледный, мышей не ловишь?
— Абырвалг, — ответил адвокат, приближенный к правительству.
— В чем сложности?
Вместо ответа Лехти подал супер-начальнику телефонную трубку и ловкими пальцами отбил на аппарате желаемый номер.
Фельдмаршал не удивился, откашлялся для приличия и сказал спокойным вежливым голосом:
«Убью, суки!»
Нет, конечно, с министром иностранных дел он разговаривал обыденно официально: про семью, про детей, про погоду. А в конце добавил, чтобы перестали тянуть с судебными предписаниями. Смешно даже. Право слово, не так уж это и сложно!
На следующий день студент-юрист с удивлением узнал, что запрос готов и нужно лишь оформить его на гербовой бумаге. Через полчаса он доложился Арвиду, а уже через сутки тот подписывал эту самую гербовую бумагу, нечаянно указав в графе «принимающая сторона» свой адрес в Стокгольме.
В Советскую Россию ушла судебная повестка с ворохом прилепленных к ней разрешительных и гарантийных бумаг. В тот же миг копия с аналогичным содержимым улетела Куусинену от Международной организации Красный Крест. И если бы этого сделано не было, то первая официальная бумага затерялась бы в коридорах испуганной власти. Там тоже сидели чиновники, вся суть работы — да, вообще, существования — состояло в запретительной системе. Чиновник чиновника видит издалека, как рыбак, понимаешь, рыбака. Зачем брать на себя ответственность, если ее можно делегировать. Коллективно разрешить всегда безопасней, к тому же ловким финтом любое разрешение фактически превратить в запрет.
Но тут на пути бюрократической машины встал друг Антикайнена — Отто Куусинен. Его фамилия имела вес и влияние в кулуарах коммунистической партийной иерархии.
— Ай, да адвокат! — восхитился он хватке Рудлинга. — Ну, теперь посмотрим, как вы сможете смертный приговор выписать!
Еще не закончилась зима 1936 года, как в судебную инстанцию Финляндии вылетела бумага, которая оглашала список, так сказать Советской делегации, ее полномочия и права. Копия с дополнениями тут же была доставлена в отделение Красного Креста в Стокгольме. И дополнения эти были, увы, безрадостными.
Арвид поделился этой информацией с Тойво, добавив, что он очень сожалеет.
Несколько ключевых фигур лыжного похода оказались вне досягаемости. Если Тойво Вяхя, превратившись в Ивана Петрова, отправился командиром погранотряда на Дальний Восток, то с другими было все печально.
Трудно было представить русского пограничника-командира с жутким финским акцентом возле границы с милитаристской Японией. Однако после дела «Треста», где в поимке британского шпиона Райли Вяхя сыграл непоследнюю роль, его таким образом спрятали.
А не убили.
В июне 1935 года погиб Оскари Кумпу. В год, предсказанный ему шепотом ветра в подземелье Андрусовской пустоши. В то, что великолепный спортсмен, участник Олимпиады в Стокгольме, утонул в июне в узкой речке Олонке, верилось с трудом. Вернее, вовсе не верилось. Похороненный с почестями на живописном полуострове, который огибала та же Олонка, его имя быстро исчезало из летописей и всяческих хронологий.
Канули в безвестность после арестов по надуманным обвинениям прочие участники лыжного рейда, былые товарищи по Школе Красных финских командиров и спортивному обществу «Красная звезда».
Эти сведения потрясли Тойво. Он не понимал, что творится в стране?
Получили разрешения на посещение финского суда в качестве свидетелей всего четыре человека. И все они должны были прибыть первоначально почему-то в Стокгольм. Всего четыре человека против нескольких десятков со стороны обвинения. Ну, хоть что-то.
Антикайнен бы рад предстоящей встрече с боевыми товарищами, хоть с двумя — но какими!
Симо Суси — былой адъютант, ныне командир Красной Армии.
Ханнес Ярвимяки — боец их отряда, теперь директор бумажной фабрики в городе Кондопога.
Ну, и еще парочка, которая может поведать суду много полезного.