— Где? — ответил другой.
— Да, кажись, что-то было, — согласился третий.
— Будто мелькнуло что-то, — дополнил четвертый.
Прочие ничего не сказали, но начали тревожно оглядываться по сторонам. Не пройдет и пары минут, как они пойдут выяснять, что же все-таки показалось наиболее внимательному.
Тойво в отчаянье осмотрелся: можно укрыться за земляным бугром, потом перекатиться за большой камень, а затем за сваленные давным-давно и проросшие бурьяном деревянные балки. И все! Лишь поселок и камыши — здесь уже скрыться не выйдет.
А если короткой перебежкой?
Эх, не успеть — двое уже идут к тому месту, где он лежит. Антикайнен достал свой револьвер. Осталось три револьверных магазина — негусто. Выход один — пойти на рывок, открыв бешеную стрельбу.
Он вскочил на ноги, готовясь нажать на спусковой крючок, но не успел. Те двое, что шли к нему, остолбенели от неожиданности и замерли, но третий, что незамеченным подкрался откуда-то сбоку — ближе к поселку — не остолбенел. И меткий, гад, оказался! Выстрелил навскидку — и попал.
Тойво почувствовал удар по правой ноге и начал заваливаться на землю, но успел переместить дуло своего револьвера направо. Он тоже не промазал, и его попадание было роковым для стрелявшего в него человека.
Двое невредимо ринулись назад и укрылись за разбросанными там и сям валунами.
Даже беглого взгляда хватило финну, чтобы понять — пуля перебила ему кость, и теперь ходить он уже не может. Разве что скакать на одной ноге, да кто же ему это позволит? Берцовая кость сломана. Малая — точно, большая — под вопросом. Тойво оторвал штанину и натуго обмотал рану. Враги совещались, поэтому времени на это ему хватило.
Антикайнен понимал, что шансов уйти у него теперь, в принципе, уже нет. Однако это никак не сказывалось на его настроении. Не было ни страха, ни отчаянья. Можно повоевать, жизнь была сложной, так отдать ее тоже следует не по-простому.
В это время один из героев-огэпэушников незаметно пробрался к лодочному сараю. Тойво обнаружил его слишком поздно — лишь тогда, когда пуля попала ему куда-то в левое плечо. Финн скривился от боли, но способность здраво рассуждать не потерял. Если оперативник так ловко его подстрелил, то именно сейчас он укрывается за ближайшим углом, созданным из досок, теперь трухлявых донельзя.
Антикайнен прицелился и выстрелил в стену на тридцать сантиметров от угла и около полуметра от земли. Сразу же после этого из-за сарая вывалился человек, грудь которого представляла собой кровавое месиво.
— А! — закричал кто-то из врагов. Вероятно, таким образом он выражал свое негодование по поводу гибели товарища. После крика он высадил в направление Тойво все восемь пуль, попав в белый свет, как в копеечку. Затем скрылся за камнем на перезарядку оружия.
Тойво направил ствол своего револьвера на валун, который стоял по соседству со служившим укрытием оперативнику. Он нажал на курок и с удовлетворением кивнул головой. Рикошет оказался отменный — прямо во вражеского стрелка. Тот вскочил во весь рост, замахал руками и начал вопить. Можно было, конечно, валить его прямо сейчас, но финн этого делать не стал — пусть себе верещит, радует слух своих сотоварищей. Жаль, недолго ему осталось — вон, кровь из шеи так и хлещет!
Тойво не был в состоянии не только перевязать себя, но и вытереть пот с лица. Да это уже было и не столь важно. Теперь бы пистолет не выронить, да стрелять по гадам, чтоб не высовывались!
— Тойска! Сколько у тебя патронов? — вдруг раздался приглушенный голос откуда-то со спины. Антикайнен подумал, что это всего лишь морок: кто еще может говорить с ним на финском языке посреди этой русской войны, да, к тому же, обращаться так, как это было в детстве. Но голос был определенно знакомым.
— Около десяти, — тоже по-фински ответил он, не оборачиваясь. Нельзя шевелиться, силы нужно беречь, чтобы целиться во врага, когда тот пойдет в атаку.
— Еще оружие есть?
Какой же знакомый голос! Тойво силился вспомнить, кто же это ему мерещится, но никак это не получалось.
— В рюкзаке пара револьверов, — ответил он.
Вещмешок, который был под рукой, уполз куда-то назад. Какая реалистичная галлюцинация!
— Ого, так их здесь даже три штуки! — сказал голос. — Вот что! Ставлю тебе боевую задачу, Тойска — продержаться десять минут. Стреляй во все, что шевелится. Не подпускай врага к себе.
Тойво не ответил. Чего попусту говорить! Он продержится столько сколько продержится пистолет в его руке. С этими потерями врагов осталось девяносто девять тысяч девятьсот восемьдесят девять. Как раз нужное количество для того, чтобы воевать с одиноким финским шишом. Живым брать его, похоже, они не собираются. Это большой плюс. Вероятно, есть какие-то минусы, но Антикайнен о них как-то забыл.