— А покажи еще раз?
Кисть вновь загорелась. Женщина восторженно взвизгнула. Наверное, думает, что перед ней обычный колдун, догадался Хастур. И усмехнулся в ответ.
— Тебя как звать? — незнакомка рассматривала его с любопытством, но без малейшего отвращения или страха.
— Хастур.
— Пакистанец, что ль?
— Демон.
— О как. Х-хы, демонов у меня еще не было.
Эта смертная ничем не походила на горячий котел в пекле. Но отчего-то Хастуру рядом с ней делалось все теплее и теплее.
К остановке подкатил приземистый ярко-красный автомобиль. Стекло у водительского сиденья опустилось, в окне показался смуглый детина, одетый во что-то желто-пятнистое, с толстой золотой цепью на шее.
— Роуз! Роуз, твою мать… Опять со всякой швалью болтаешь! Разве не видишь, у него нет ни гроша?!
Машина не имела ничего общего с «бентли» и, наверное, потому понравилась Хастуру. В отличие от водителя.
— Много ты понимаешь, Луис! — сварливо откликнулась новая знакомая Хастура. — Он, между прочим, демон!
— Алкаш он и нищеброд, — Луис вылез из машины. — Тебе что сказано: иди ищи другого!
— Ой, я наверное, и впрямь пойду, — прошептала Роуз. — Он сегодня злой…
Демон рассмеялся:
— Кто злой? Этот?!
Он с интересом наблюдал, как здоровяк Луис подошел к ним и схватил Роуз за рукав зеленой меховой курточки, в которую она была одета.
— Хватит сидеть, иди работай!
— Она останется здесь, смертный. И ты тоже.
— А тебя-то кто спрашивает… — Луис добавил еще несколько слов на смутно знакомом языке, выдергивая что-то из кармана. Сухой короткий щелчок — и свете фонарей блеснуло длинное лезвие ножа.
Хастур лениво отмахнулся. Луис выпучил глаза, выронил нож, и с грохотом, как пустой шкаф, свалился на асфальт.
Роуз снова завизжала, на это раз от страха, и шарахнулась прочь, — Хастур едва успел поймать ее за тот же самый рукав.
— Он больше не опасен. Останься.
— Так ты в самом деле… в самом деле… дьявол?!
— Нет. Дьявол — мой повелитель. А я — демон. Герцог Ада, — не без гордости добавил он.
Роуз длинно выругалась, и дрожащими руками достала из сумочки новую сигарету:
— Дай закурить, черт…
— Зови меня Хастур, — попросил он, поднося горящий палец к ее сигарете. — Мне так больше нравится.
Она попыталась улыбнуться и посмотрела на него уже почти без страха:
— Ты на бездомного похож, не на демона. И это что у тебя под волосами — лягушка?!
— Жаба, — Хастур погладил любопытную жабью морду, высунувшуюся надо лбом. — Гретой звать. Выдали вместе с этим телом. Не знаю, зачем. Я уже к ней привык…
— Чудной ты, — Роуз уже совсем оправилась от испуга. — Только нам надо сматываться, а то заметят рядом с трупом…
— Не заметят, — Хастур дунул в сторону лежащего сутенера. От тела отделилась серая тень, очень похожая на живого Луиса, но с черными дырами вместо глаз. Труп дернулся и осел в длинную полосу черной пыли, которую быстро размывали по асфальту потоки воды.
— Ступай вниз, — приказал демон тени. Та отчаянно замотала головой, но голос Хастура вдруг наполнился тяжким гулом, будто заговорила сама преисподняя: — ПРОВАЛИВАЙ В АД!
Тень завыла в нечеловеческой тоске и утекла куда-то под дорогу. Роуз завороженно смотрела на пустое место, где только что лежало мертвое тело.
— У тебя есть дом? — уже обычным тоном спросил Хастур.
— А?.. Дом?.. Да, есть.
— Отведи меня к себе.
— А пойдем! — она залихватским жестом кинула ремешок сумочки на плечо и вскочила на ноги. — И знаешь, что, демон? Мне пофигу, есть у тебя деньги или нет. Сегодня я буду любить черта! Бесплатно!
Хастур не торопился объяснять ей тонкости демонической анатомии. В конце концов, та маркитантка сумела решить проблему к их обоюдному удовольствию. Евины дочери вообще очень находчивы, не раз убеждался он. А обладательницы умопомрачительной груди — тем более.
У Вельзевул слова не расходились с делом. Ее вызов застал Кроули в машине, когда он возвращался домой после чудесного вечера в ресторане с Азирафелем. Аудиенция у княгини была недолгой, но впечатлений демону хватило на много часов вперед.
— Ну почему я?! — восклицал он, стоя в зимнем саду между кадками с фикусами и драценами. Переполнявшие его эмоции требовали немедленного выхода, а привычные ко всему растения были лучшими слушателями. — Почему опять я?! Пусть вылезают и сами учатся! О, конечно, как же мы покинем такую милую, такую уютную преисподнюю! — Кроули рухнул на колени, простер руки к мраморному полу и возопил: — О, владыка Самаэль, ответь: я герцог Ада или нянька для толпы бессмертных придурков, застрявших в Средневековье?!