— Готов поспорить: ровно ничем она от прочих не отличается. Нашим с тобой боссам отдельный человек безразличен — неужели ты до сих пор этого не понял? А соблазнить… — демон самодовольно ухмыльнулся: — говорю тебе как трехкратный победитель конкурса «Инкубус года»: соблазнить можно любую. Абсолютно.
— Как же ее разыскать… Понимаешь, я должен ее найти!
— В книжке предсказаний смотрел? Ну в той, помнишь?
Азирафель хлопнул себя по лбу:
— Точно! Как я мог забыть про Агнессу Псих? Правда, третьего дня я уже был у Анафемы, но ничего, навещу еще раз…
Он вскочил с места, явно собираясь отправиться к ведьме немедленно.
— Погоди, что насчет святой воды? — насторожился демон.
— Будет, непременно будет, через три дня, возможно, даже раньше, я позвоню. Сейчас извини, мне надо к мисс Гаджет, — ангел озадаченно остановился на полпути к дверям: — или она миссис Пульцифер? Вот незадача: не спросил...
— Мне бы твои проблемы, — проворчал Кроули.
***
Дул прохладный северо-бензиновый ветер. Или восточно-бензиновый? У Кроули не было компаса, зато имелось стойкое ощущение: на сто миль кругом все провоняло бензином. Тем самым бензином, который залили в 1967-м и он давно должен был кончиться. Что находилось вместо него в бензобаке, оставалось лишь догадываться, но за минувшие десятилетия оно перебродило в нечто чудовищное по своей вонючести. И сильнее всего этим пропитался сам Кроули.
Он понюхал рукава пиджака, лацканы, ладони, покрытые маслянистым налетом...
— БЛЯ-Я-Я-Я-Я!
Будь этот бешеный вопль истинно демоническим, он имел бы весьма печальные последствия. Выбитые оконные стекла во всем квартале, массовые обмороки, глухота, помехи в радиоэфире... Но, находясь в человеческом облике, Кроули и кричал, как человек, — просто довольно громко. Эффект, тем не менее, был: с карниза ближайшего дома на него свалилась кошка. Очевидно, она охотилась там на голубей и поскользнулась от испуга. Упав на человеческую спину, кошка заорала не хуже демона, спрыгнула и унеслась прочь, на прощание исполосовав ему шею.
— Да что за день такой! — простонал Кроули, глядя в небеса. Там, по обыкновению, молчали. Он тяжело вздохнул, кое-как вытер руки о штанины, и, стараясь дышать через раз, занялся пострадавшим автомобилем. Предстояло восстановить бензобак, вытащить двигатель из пассажирского сиденья и вернуть на место, затем проделать то же с фарами, пока висевшими под днищем, и багажником, съехавшим на передний бампер. Увы, опыт с уменьшением не удался.
После визита Хастура стало ясно: оставлять «Бентли» на улице нельзя. Зная, что ни закрытая автостоянка, ни люди-охранники не будут преградой для герцога преисподней, Кроули принял экстренные меры. Рискуя одним неверным жестом снести часть этажа, он переместил автомобиль в свою квартиру, — благо, ее размеры такое позволяли. «Бентли» чудесно смотрелся в зимнем саду, но Кроули понимал: ежедневно таскать туда-сюда этакую громадину — не лучший выход из положения.
В ту же ночь от адских рук пострадала входная дверь: на ней появилась выжженная надпись: «Ты будешь наш». Почерк был незнакомый, написано без ошибок, и это означало, что к Хастуру присоединился кто-то еще. Порядком струхнувший Кроули тем не менее продолжил искать способы спасения любимой машины. Он попробовал уменьшить автомобиль до размеров игрушечной модели — и получил бензиновый душ. Что-то пошло не так, бак лопнул, часть механизмов и деталей перемешалась, и теперь смердящему, как легион бензовозов, демону предстояло отмываться, переодеваться, опять затаскивать «Бентли» в квартиру, и, главное, думать, что делать дальше. Определенно, если Хастур в компании с кем-то решил устроить бывшему коллеге подобие Ада на земле, он был на верном пути.
Ванная комната, оборудованная по последнему слову сантехнической индустрии, горячая вода, лучшие шампуни, гели и чистая пижама совместными усилиями вернули демону относительное спокойствие духа. Он сунул ноги в роскошные меховые тапочки, завернулся в мягкий банный халат и по привычке уселся с бокалом вина перед «плазмой» размером в полстены — узнать, каких успехов сегодня добились смертные в деле сокращения собственной численности.
Мелькнула знакомая заставка вечерних новостей. Вдруг экран помутнел, подернулся рябью, и Кроули почувствовал, как нотки фиалок и аниса, которыми отличался благородный напиток в бокале, сменяются нестерпимой кислятиной: в студии вместо ведущих сидели Хастур и Дагон.