Ну вот… Он, конечно, готовился к этому вопросу, но надеялся его избежать.
— У каждого мужчины в жизни должна быть цель!
— И ты решил сделать ею жизнь бродяги?
Наставник огорченно покачал головой. Он чувствовал, что получил только часть правды, но решил повременить с нравоучениями. Быстро приготовил незатейливую сытную похлебку и разделил еду.
— А если я не знаю?.. — вдруг спросил Игорь.
— Сомнения преследуют нас всю жизнь, — успокоил бродяга. — В какой-то момент я тоже могу озаботиться недопустимым для Пути… э-э-э… мировоззрением. И тогда мне срочно придется уйти с него.
— А если не уйдешь?
— Как я уже говорил, нарушение правил Великого Пути чревато рассредоточением по всему его величию.
— Типа аннигиляции?
— Ага. Типа…
Оба резко замолчали. Игорь не боялся смерти. Он устал от неопределенности. Надоела глупая недосказанность. А что мешает рассказать наставнику все?
— Я, наверное, буду выглядеть глупо, — начал он. — На самом деле я здесь из-за сна. Вот ты веришь в сны?
Бродяга усмехнулся.
— В Пути начинаешь верить в любые невероятности.
— Ага. Наверное. В общем, однажды мне приснился сон, что я что-то ищу. Понятия не имею — что именно и зачем. И тут я искренен. Нас было трое. И своих спутников я тоже не знаю. Мужикам уже явно перевалило за шестой десяток. Мы сидели с ними посреди заснеженных камней и пытались отогреться у странного костра без единого полена. Но помогало мало. Мы явно замерзали и почему-то сильно от этого не страдали. Помню, что я достал тогда свой дневник, на первой странице которого было написано: «Призвать бродягу. Отправиться в Путь». Я тогда несколько раз перечитал эти слова и спросил у одного из своих спутников: «А что говорит Путь?» А он мне ответил: «Что пришло время расплаты».
— Путь никогда не говорит ничего подобного, — возразил наставник.
— Да. Наверное, — согласился Игорь. — Сон на этом прервался. И первое, что я сделал — это пошел и купил тетрадь для дневника. И она оказалась точь-в-точь как из сна. Я тогда понятия не имел ни о Пути, ни о бродягах. Но через сутки, после того, как я вписал те самые два предложения, за мной пришел ты.
Бродяга достал из кармана рюкзака пучок сухих палочек и бросил их перед собой на землю. Несколько штук зависли в воздухе. Остальные легли абстрактными узорами.
— Ты себе еще не подобрал векторники? — уточнил наставник у Игоря, внимательно изучая узоры, и тот покачал головой.
— Еще нет. А твои что говорят?
— Ничего особенного. Указывают на незначительные эфирные возмущения. И все. Завтра можем просто отдыхать и продолжать твое обучение.
И тут к костру вышел незнакомец. Крепкого телосложения, достаточно высокий, в черном плаще с капюшоном, хорошо скрывающим лицо. Он постоял, оглядываясь по сторонам и поочередно присматриваясь к бродяге и Игорю. Удовлетворенно кивнул и спокойным приятным голосом попросился на ночлег. А получив разрешение, избавился от плаща, кинул его на землю у костра и сел сверху. Было в нем что-то одновременно и привлекательное, и отталкивающее. По крайней мере, для Игоря, который совсем бесцеремонно уставился на гостя. Спустя пару минут тот удостоил ответным взглядом.
— Я тебя чем-то раздражаю.
Он не спрашивал — утверждал. И Игорь действительно ощутил внутри неприятный и даже враждебный комок эмоций.
— Ты не похож на бродягу, — не стал спорить он.
— Это потому, что я — не бродяга.
Удивительно раздражала и мимика и его манера говорить.
— И кто же ты?
— Некорректный вопрос! Кем бы я не являлся, ты обязан воспринимать меня, как обычного путника.
И он исподлобья смерил Игоря пренебрежительным взглядом. Казалось бы — наплюй и забудь. Но незнакомец внаглую нарушал правило о запрете превосходства на Пути и ничуть не боялся расплаты. Такая несправедливость еще сильнее заводила, приводя в бешенство.
— Тебе бы с таким гонором дома жену строить, а не по Пути шляться, — бросил в ответ Игорь и постарался взять себя в руки.
— Парирую, — согласился путник. — Тебе бы тоже пользы ради не фигней бродяжной страдать, а девушку умную найти и ребеночка с ней заделать. Гарантирую, что пользы больше будет, чем от гряземесения.