Но что-то меня во всем этом злило. Даже не то, что Фиви оказалась ловчее и спокойнее. Я и сама пока не понимала, но герцог меня просто до дрожи бесил в этот момент. Было ли дело в том, что задето мое самолюбие? Не знаю, просто этот коктейль из стыда, злости и… обиды?.. закручивался все крепче и готов был вырваться в любой момент. Слезами.
— …ведь мисс Ламбри не сделала вам ровным счетом ничего плохого. Она не обязана вам нравиться, вы не обязаны ее любить и даже быть с ней ласковы — никто и не требует! Но, как бы вы к ней ни относились, издеваться над ней вы права не имеете.
Вот почему, когда мне надо, не получается?! А сейчас, когда разреветься было бы позорно и неловко, глаза вдруг увлажнились, размывая очертание герцога, которому я смотрела строго в переносицу. Хотелось опустить глаза, не смотреть, но я упорно продолжала смотреть прямо, не желая признавать за собой вину.
Надо извиниться, пообещать, что такого больше не повториться, отыграться можно и потом.
— Вам есть, что сказать? — спокойно уточнил он.
Я на секунду все же поймала его взгляд. В нем не было ненависти или агрессии, но захотелось отшатнуться, отойти подальше. Мурашки разбежались испуганным табуном от загривка до копчика. Его глаза были какого-то невнятного цвета — то ли серые, то ли зеленые, но сам взгляд был таким ясным и прямым, что долго смотреть, не щурясь, было почти невозможно.
Меня просто выворачивало наизнанку от желания наорать на него, но я должна взять себя в руки. Так или иначе, а я сама виновата, что не удержала себя в руках, заигралась… Просто представь, что извиняешься за это, а не за фальшивые слезы Фиви…
«План но. 6 — провал (прим. …!!!..)»
— Элиза…
— Да, Ваша Светлость?
— Элиза, все пропало…
— Я так понимаю, все прошло не очень удачно?
— Элиза, я никогда больше не выйду из комнаты…
Женщина посмотрела на меня чуть снисходительно, но привычно тепло, и махнула рукой остальным служанкам, чтобы оставили нас. Уже на выходе одна немного неуверенно повернулась, но все же спросила:
— В-ваша Светлость, может вам сладенького принести?..
Я посмотрела на девочку даже младше меня, не особо симпатичную, но с какими-то просто потрясающими глазами — лучистыми, большими и с очень открытым и наивным взглядом. Вот у кого мисс Фиви стоило бы поучиться!
— Неси, Лана, неси, — кивнула по итогу я, — Фигуру мне беречь уже смысла нет, так хоть заем горе!
Когда все вышли Элиза присела передо мной на корточки, заглядывая в глаза.
— Что конкретно случилось?
— Она победила… Зло восторжествовало!
Женщина вскинула удивленно брови и деловито уточнила.
— Сорвалась?
Я скривилась и отвела взгляд. Сорвалась… Это еще мягко сказано! Конечно, я могла списать это на свой дар — огневики всегда были более вспыльчивы, чем остальные — но мы же не звери, и контролировать себя можем. В идеале. Но, видимо, придется признать, что матушка была права — я без царя в голове. И останусь старой девой!
— Что конкретно вы ей сказали?
Я длинно всхлипнула.
— Да ей-то ладно… Так, пару завуалированный гадостей. Собственно, как и она мне. Но она половчее это сделала — так что не прикопаешься. А я как всегда! Чуть не прямым текстом…
Однажды отец, будучи (что редко бывает) пьяным, а оттого болтливым и довольно мягким, признался мне, что все сложилось бы куда лучше, родись я мальчиком, а Вель, мой второй брат — девочкой. Понять его было можно.
У меня был довольно прямодушный характер (как бы старательно я ни училась вертеть окружающими, глядя на матушку), огромный дар боевого типа, и довольно давящая аура, нежной леди никак не подходящая. И батюшка частенько смотрел на меня чуть ли не с детской обидой — «ну куда вот это все — девочке?!» — было это беззлобно, но все же слегка раздражало.
Рыжий же Вель был далеко не таким одаренным магически, зато коллекционировал духи, его нормальной манерой общения было заигрывание и ужимки, а уж как он умел пудрить головы, причем не пользы для, а исключительно из любви к искусству… Все это, по мнению отца, было уместно только для женщин, а мужчина должен быть сильным, умным и простым, как дубинка. Ну вот примерно, как я, только без бюста и покрупнее, судя по всему.
Тут нужно пояснить, что Вель был вовсе не плохим сыном, он был умен и ловок — отцу вообще, как мне кажется, на редкость повезло с детьми — но не смотря на хорошие свои качества, был в нем один недостаток, являвшийся страшной, бережно хранимой тайной нашей семьи. Точнее, родители старательно делали вид, что это тайна, но по большому счету, весь свет знал. Вель был знатным ходоком, и к величайшему огорчению родителей, пол не имел для него ровным счетом никакого значения. А сколько я успела заметить, к мужчинам его тянуло даже сильнее.