Профессор рассмеялся сам над собой и замер: он давно не был настолько взбудоражен предстоящей встречей с женщиной. Нет, конечно, ожидание и возможно даже томление присутствовали. Но до нервного смеха точно не доходило. А значит, Мариам его сильно зацепила.
По дороге Нагорный заехал в цветочный и купил букет каких-то экзотическим цветов с абсолютно непроизносимым названием: идти к такой девушке, да еще с таким именем, с банальными розами ему показалось нелогичным. Он остановился прямо напротив центрального входа в театр. В окнах второго этажа горел свет, но на первом было темно. Входная группа не освещалась, и колонны утонули во мраке. Зимой в девятом часу вечера темно, как ночью. Особенно ввиду отсутствия снега. Сегодня не было спектакля, и парковка была пуста, за исключением нескольких машин работников театра.
Андрей смотрел на пустое крыльцо. Мариам не пришла. И, возможно, в этом виноват он: по сути на прощание сказал, что ему нет до нее дела. Зачем нужен был этот максимализм? Мужчина посмотрел на себя в зеркало заднего вида и закрыл глаза. Он знал ответ на свой вопрос. Его злость и угрозы прятали под собой страх, что он больше не увидит девушку и она останется для него неразгаданной загадкой. И эта угроза была лишь жалкая, глупая попытка шантажа, которая не соответствовала ни его возрасту, ни манере общения с противоположным полом.
Андрей прошелся по театральному двору, от безысходности заглянул за колонны, дернул дверь главного входа. До половины девятого посидел в машине, всматриваясь в каждую фигуру, появлявшуюся в свете фонарей. Что ж… Теперь ему остается три варианта: смирится, что не судьба и забыть о девушке, ждать следующей случайной или инициированной ею встречи, либо искать ее самому.
ГЛАВА 15
Маша стояла в театральном холле и смотрела на профессора, прогуливающегося по двору театра. Она была уверена в том, что он придет. И была уверена, что не выйдет к нему. Но все равно приехала, чтобы в последний раз поглядеть на мужчину, причиняя себе боль. Вся эта затея изначально имела уклон в садомазо. Нагорный вчера дал понять, что страдать не будет: придешь — хорошо, не придешь — обойдемся. Насколько наивно с ее стороны было думать, что он всерьез ею заинтересовался? Для него это легкая интрижка, азартное времяпрепровождения, игра в прятки по темным углам и чужим кабинетам. А Маша умудрилась по-настоящему влюбиться. Лихая мысль выбежать и прямо сейчас признаться ему в этом, конечно, была. Но в голове тут же звучали слова профессора "значит, не судьба" (сказанные притом сразу после секса!), и желание пропадало.
Наконец, машина Андрея, моргнув фарами, покинула парковку. Девушка еще пару минут стояла у арочного оконного проема, глядя на редкие, одинокие снежинки, падающие с крыши. Синоптики снова не наколдовали снегопадов. На улице было серо и тоскливо.
Сегодня в театре плановые репетиции, и двери были закрыты для зрителей. Машу пустили через служебный вход по пропуску, выданному Стасом. В гримерках распевались, а на сцену выносили реквизит. Мария посмотрела часть репетиции из-за кулис и, поговорив со знакомой актрисой, пошла домой. На дачу она уехать уже не успевала, поэтому ночевать осталась у родителей.
В их с Женей комнате практически ничего не изменилось с тех пор, когда они здесь жили. Шкаф сестры был забит модельками автомобилей и чертежами деталей в разрезе. Под кроватью — боксерские перчатки, провода с клеммами и мото аккумулятор.
Маша подошла к своему стеллажу, проведя пальцем по пыльным корешкам книг: классические романы и учебники. На нижней полке лежала папка портфолио с грамотами и дипломами, ниже — черновики магистерской диссертации по этнографии. В высоком контейнере — сувениры из поездок на научные конференции.