Катлер почему-то подумал, что Бен выбрал себе самую трудную из всех существующих работ, и тут же следом вспомнил, что тот ничего не выбирал. Обязанность перед обществом...
— То есть в экспансии участвуют только частные корабли? — вслух спросил он.
— У которых есть владельцы, — подтвердил Бен. — И которым нужно еще доказать, что отправка к черту на кулички корабля ценой в состояние принесет им барыши в обозримой перспективе. Потому что необозримая перспектива их не устраивает. Судовладельцы народ осторожный, им лучше синица в руках, чем по половине синицы в каждом кулаке.
Катлер фыркнул, анекдот из уст действующего главы государства прозвучал неожиданно.
— Нескольких тебе удалось убедить, как я понял, значит, не все так плохо.
— Нескольких — да. Но это всего восемь кораблей, небольшой экспедиционный корпус, и те застрахованы государством, потому что частные страховщики наотрез отказались рисковать деньгами. Если я не хочу спустить на выплаты компенсаций годовой бюджет, я должен их беречь.
Катлер задумчиво разжевал засахаренный цукат, бывший в девичестве манго.
— Ясно. Ну, экспансия не война, тут разве что случайный метеорит в обшивку попадет, а так риска для кораблей нет. Восемь штук вполне способны прочесать изрядный кусок космоса и найти что-нибудь подходящее для терраформирования.
— Что-нибудь — очень точно сказано.
— Да ладно. Я видел, в одном фильме терраформировали даже астероид, правда, с ним пришлось повозиться. А здесь такой выбор! — он кивком указал на обзорное стекло.
— Астероид не утвердит Президиум, — поморщился Бен. — Одна из официальных целей экспансии, под которую бюджет выделил финансирование, — расселение избыточной массы населения. Сколько человек может принять астероид? Не миллион же. К тому же не выполняется главное условие терраформирования — наличие атмосферы. У астероидов ее нет. Помимо нее желательно еще наличие воды или хотя бы элементов, из которых ее можно сделать на месте, преимущественно твердая поверхность, температурные и световые условия, не требующие искусственного светила, хоть какое-то магнитное поле, терпимая гравитация, нормальный радиационный фон, подходящий наклон оси и отсутствие угроз из космоса.
Катлер посмотрел в обзорный иллюминатор на россыпь сверкающих точек в черноте.
— Хочешь сказать, что богатству неоткуда течь?
— Зато есть куда вытечь, — подтвердил Бен. — В кино об этом не рассказывают, потому что киногероям судьба в лице сценаристов подбрасывает исключительно райские планеты, на которых колонисты максимум теплее одеваются и культивируют местную флору и фауну, — ни инфекций тебе, ни активных тектонических процессов, ни даже проблем с радиацией в фильмах не бывает. Финансирует же геройские изыскания какой-нибудь фанат-меценат с бездонным кошельком, а не госбюджет, у которого пенсионная реформа на носу, потому что люди за последние сто лет стали жить дольше, а рождаться реже.
— А у нас нет таких меценатов? — пошутил Катлер. — Ты искал?
— Наши меценаты предпочитают купить у начинающего скульптора полипластовую кляксу за пару сотен кредитов, чтобы потом оценить ее у экспертов в сорок миллионов и подарить какому-нибудь музею, требуя освобождения от налогов в размере своего вклада в культурное достояние родины.
Катлер про себя крякнул. Он никогда не понимал современное искусство, но думал, что для этого просто плохо образован.
— У нас, конечно, есть технология терраформирования, чтобы довести до ума любую непригодную для проживания планету, — продолжил Бен. — Но хорошо, если можно ограничиться таянием полярных шапок и импортом бактерий, чтобы в ближайшей перспективе заселить туда еще даже не людей, а хотя бы растения. И это при исходном наличии атмосферы и магнитного поля. Буферная газация, отражатели, генераторы, кальцинирование, ускорение вращения и прочие методики — все это работает только на планетах с исходными хорошими данными. И даже такую планету терраформировать все равно дорого, сроки возможной отдачи уезжают в необозримую даль, инвесторов на подобное предприятие не найти, потому что добывать ресурсы с помощью техники можно и на непригодных людям планетах. Так что задача нашей экспансии — разведка планет, на которых вмешательство будет минимальным, а отдача — максимальной. Таких планет в пределах нашей досягаемости — единицы.
— А что ты имеешь в виду под досягаемостью? При наличии варпа любая планета достижима.
— Транспортное плечо. Если мы утверждаем объект для терраформирования, туда требуется постоянно подвозить грузы, а после заселения обеспечивать пассажирское сообщение с остальной населенной частью. А когда в результате прогона на варпе груз по цене сравнивается с золотом, смысла в таком терраформировании нет никакого. Дешевле построить космические станции наподобие Аякса и выселить лишние рты туда. Но тут возникает риск деления общества на планетарную элиту и орбитальных изгоев — классическая завязка для массы триллеров, вроде «Крысы из пластика» Дани Мартина. Так что, если мы не хотим социальных конфликтов, это крайняя мера.
— То есть даже одна условно-пригодная планета в непосредственной близости от границ — уже победа, — подвел итог Катлер. — Ну, ради жизни будущих поколений наше может затянуть пояса.
— Прости, я не возьмусь озвучить твое предложение согражданам, — Бен усмехнулся. — Ни один здравомыслящий человек не подпишется на то, чтобы жить плохо ради какого-то далекого будущего, которого он не увидит. Обычно это дает прирост не ВВП, а алкоголизма и наркомании. И без того самая обиженная категория налогоплательщиков — это как раз трудоспособные люди в расцвете сил: до пенсии им далеко, льготы за их счет получают другие, они всем кругом должны, так еще и пояса затягивать! Будущие поколения — хорошо, но не у всех же есть дети.
Катлер с трудом удержался от вопроса, почему сам Бен до сих пор не женат, вовремя прикусил язык. Это ему под шестьдесят, а Бену нет и сорока, успеет подарить Урсуле маленького Шепарда — Николаса, само собой, по семейной традиции чередования имен. Может, и двух. Интересно, как будет обстоять дело с именами, если родится тройня? Или если это будут девочки? Какие имена предусмотрены в этом случае? Правда, у Шепардов за всю историю семьи ни одной девочки не родилось. Говорят, бывает такая наследственная генетическая поломка, в результате которой потомство может иметь только какой-то один пол. Видимо, в их случае это мужской.
— Получается, хоть строить второй Аякс и рискованно, все же это лучше, чем продолжать дорогостоящую и опасную экспансию? Если с годными планетами в космосе все так плохо? — отгоняя видение трех орущих на руках у Бена младенцев, спросил Катлер. — Или все-таки нашлось что-то подходящее?
Бен нахмурился и рывком выпрямился, оттолкнувшись от спинки дивана.
— Да, — ответил он. — Нашлось. Но история выглядит довольно странной.
— То есть?
Катлер по-настоящему удивился: у Бена он такого тона еще не слышал — точно ему нужен чей-то совет.
— В каталогах по этим координатам изначально ничего не значилось, — сказал Бен. — Кроме пылевого облака. Ни в наших каталогах, ни в викторианских. Самое скоростное образование планеты занимает сотню тысяч лет, так что этот сектор у нас никто не мониторил. А когда стали определять направление экспансии, то обнаружили тут объект планетарной массы. Планемо, если говорить в правильных терминах.