Червь тем временем погрузился в песок, куда глубже, чем до этого. Эрон чувствовал, как вибрация под ногами медленно отдаляется. Значит червь отступил, но только на время. Тем не менее Эрон сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоить свои нервы окончательно. Нужно было продолжить свое путешествие, пока солнце высилось над его головой. Перед этим пилот присел и снял с пояса флягу, сделав победный глоток воды и взглянув на солнце, которое словно росло на его глазах.
— Это тебе не кажется, — сказал он вслух самому себе. — Оно действительно приближается.
II
— Нет! Не смей этого говорить! — прокричала Сара сквозь слезы и повернулась к окну. — Ты не можешь меня бросить!
— Но Сара, идет война, а я просто обязан полететь туда, ведь мой отец…
— Твой отец мертв! — перебила она и резко повернулась к нему. — Я не хочу, чтобы ты закончил как он! Ведь ты сам рассказывал, что все в твоей семье до сих пор не отошли от его смерти.
Эрон опустил свои глаза на пол, пытаясь не встречаться с ней взглядом. Он, конечно, представлял тон этого разговора, и, к сожалению, его самые худшие ожидания оправдались.
Несколько дней назад всем стало известно, что несколько боев на станциях Пять и Шесть были проиграны, а затем захвачены. Теперь враг медленно приближался в сторону родной четвертой станции.
— Тем более, — добавил Эрон, пытаясь ее успокоить. — Это скорее оборона, чем полноценная битва. Я буду в боевом космолете. Ты же их видела — они маленькие и быстрые, в них попасть это все равно, что стрелять из пистолета в муху. — Так ему рассказывали на лекциях по пилотированию, сам Эрон в этом сильно сомневался.
— Но ведь есть же шанс, что в муху можно попасть? — с горечью в голосе спросила она.
— Послушай, я понимаю, ты боишься за меня, но просто… — Эрон замолк, пытаясь найти подходящие слова. — Я обязан это сделать! Я же чертов солдат! — От его неожиданного вскрика Сара дернулась, отчего разрыдалась еще пуще.
— Тогда убирайся! — вскричала она в ответ. — Вали на свою гребаную войну! Чтоб ты там сдох!
— Ну, и отлично! — Прокричал Эрон в ответ, встав с диванчика, и выйдя из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Он уже шел вниз по лестнице, как вдруг резко остановился.
«Нет, — подумал он. — Я не могу улететь вот так».
Эрон резко повернулся и быстро побежал назад в сторону квартиры Сары. Но, подходя ко входной двери, вдруг она распахнулась и на пороге стояла Сара.
Они, не сказав ни единого слова, обнялись.
— Прости меня. Пожалуйста, прости, — прошептала она ему в ухо.
Эрон обнял ее за плечи, безмолвно поцеловав. Та ответила тем же и дальше они уже не смогли остановиться.
Вспоминая это, Эрон невольно улыбнулся.
— А ведь это было последний раз, когда мы с ней… — прошептал Эрон и снова почувствовал боль в ногах.
Он уже еле передвигался по сыпучему песку, хотя до вечера оставалось еще несколько часов. Приходилось через силу продолжать двигаться. Лицо Эрона горело еще сильнее, так как небольшие ожоги все еще не зажили после того номера с силуэтом. Глаза также болели от яркого солнца, поэтому ему приходилось закрывать их, чтобы те хотя бы немного отдыхали.
Теперь он вспоминал о том черве. А в особенности задавался вопросом — когда же он нападет снова? Очевидно, предсказать Эрон этого не может. Известно лишь то, что враг отступил только из-за того ножевого удара. Как пилот уже ранее заметил — скорее всего, до того самого момента, оно не ощущало такой сильной боли, ведь от чего оно могло его получить на полностью пустой планете, где даже питаться нечем? Думая об этом, появлялись другие вопросы: одни ли червь или имеет сородичей? Сколько ему лет? Чем тварь питается и откуда берет воду? Насколько тварь разумна? И так далее. Эти вопросы заставляли голову Эрона болеть еще сильнее. Поэтому он просто отбросил их в сторону на какое-то время.
Вот уже последние несколько часов желудок урчит без остановки, но Эрон не спешил утолять голод. Для него это была еще одна причина идти дальше, чтобы побыстрее найти прибежище на ночь. В конце концов он не выдержал. Ноги подкосились. Он упал на колени. Уже не в силах терпеть, он открыл рюкзак и вытащил оттуда один батончик, открыл и полностью отправил себе в рот. Язык ощутил вкус сахара и крахмала. Судороги в животе постепенно сходили на нет, а боль в висках постепенно спала. В этот момент Эрону захотел спать, но он понимал, что это невозможно сделать в этом месте, иначе, он даже не доживет до следующего дня.