– Трус! – презрительно воскликнул Хиронага-сан, увидев это. – Ты трясешься за свою жалкую жизнь вместо того, чтобы последовать моему примеру.
– Я предпочитаю погибнуть в бою и унести с собой несколько врагов, – ответил Анаши Кумару, которого возмутило обвинение в трусости.
Но Хиронага Сакисима только усмехнулся на это и взялся руками за лезвие короткого меча, обернутое красным шелком.
Он вонзил острие меча прямо в то место, куда попала пуля, и с криком провел горизонтальный надрез. А когда начал вертикальный, силы оставили его.
Хиронага стал заваливаться набок, но перед этим успел выбросить вперед левую руку, что означало команду для секунданта – просьбу прекратить мучения.
Оттолкнувшись от стены, Анаши Кумару взмахнул своим мечом (тоже на самом деле чужим), но не попал по движущейся цели и вместо того, чтобы прекратить мучения Хиронаги, только продлил их, разрубив ему плечо.
Отрубить самоубийце голову у него получилось только с третьего раза, и в этот самый момент в комнату, выломав стенку шкафа, ввалились торговцы оружием.
Голова самурая откатилась прямо им под ноги, и контрабандисты остолбенели, не в силах оторвать взгляд от гигантской лужи крови.
Кровью были забрызганы стены и даже потолок. И сам Анаши Кумару был в крови с ног до головы и напоминал героя фильма ужасов.
– Банзай! – завопил он и, войдя во вкус, с первой попытки отсек голову бандиту с университетским образованием.
Его напарник пытался стрелять, но руки его ходили ходуном, и все пули попали в окно, заставив залечь милицию на улице и с этой стороны дома.
А у Анаши Кумару руки, наоборот, совершенно перестали дрожать, и вслед за пулями в открытое окно вылетела еще одна голова.
Тут уже некоторым правоохранителям в кустах за домом сделан ось плохо, и они без приказа открыли беспорядочную стрельбу по окнам. При этом были выбиты стекла в соседних квартирах и даже этажом выше.
После этого милиции ничего не оставалось, кроме как идти на штурм.
Атака длилась двенадцать секунд, и первые спецназовцы, ворвавшиеся в квартиру, успели заметить, как Анаши Кумару отрубил руку последнего бандита, которой тот держал за волосы девушку-заложницу.
Девушка при этом не издала ни звука, потому что в предыдущие секунды визжала так, что напрочь сорвала голос. Теперь же она просто повалилась в обморок на руки спецназовцев, помешав им застрелить самурая на месте.
Привычные ко всему бойцы антитеррористического подразделения тоже слегка остолбенели, увидев, во что превратилась квартира в результате бурной деятельности одного человека с длинным мечом. Но они быстро опомнились и, когда Анаши Кумару пошел на прорыв, применили против него метод группового захвата. Один боец подставил ему ножку, другой ухватил за кисть руки, державшей меч, третий заломил за спину вторую руку, и через мгновение послышался щелчок наручников.
Меч со звоном упал на пол, и четвертый спецназовец наклонился, чтобы его поднять.
Пожалуй, это все-таки была карма. Анаши Кумару снова потерял свое оружие, а статья, которая грозила ему за убийство нескольких человек с особой жестокостью, не давала оснований надеяться, что у него когда-нибудь еще будет хоть какое-то оружие. Ему самым явным образом светила высшая мера – пожизненное заключение, а в заведениях, где его отбывают, с этим делом строго. Даже простенький ножичек ни сделать, ни с воли получить не выйдет. Это тебе не простая зона.
Но Анаши Кумару пока еще ничего об этом не знал и даже не думал. Он рвался из рук спецназовцев, раздираемый противоречивыми желаниями – то ли последовать все-таки примеру Хиронаги Сакисимы, то ли погибнуть в бою, а еще лучше – остаться в живых, но убить всех врагов.
Однако голыми руками в наручниках сделать это было затруднительно, а спецназовцы еще и добавили ему пистолетом по затылку, чтобы не трепыхался. И передали в руки обычной милиции уже бесчувственного.
Впрочем, принимала его не совсем обычная милиция. На место событий успели прибыть следователь генеральной прокуратуры по особо важным делам и опера-важняки в звании подполковников. Попытались встрять в это дело и чекисты, подоспевшие к шапочному разбору, но им ловить было уже нечего.
Арестованный убийца документов при себе не имел, и не было никаких доказательств, что он иностранный гражданин. Зато этот арестованный как две капли воды походил на некоего Ивана Доева, бежавшего из психиатрической клиники имени Кащенко и объявленного в розыск ввиду его особой опасности. Так что все вырисовывалось в лучшем виде. Беглый псих, буйный калмык, вообразивший себя самураем, захватил заложников, а когда крыша съехала окончательно, порубил их в капусту почище Фредди Крюгера.
И никакого тебе террора, и никакого поля деятельности для доблестных органов государственной безопасности.
Правда, обильно политая кровью квартира оказалась набита всевозможным оружием отечественного и иностранного происхождения, и кроме того, явно прослеживалась связь с делом о побоище в спорткомплексе, где фигурировали японцы, однако разрабатывать эту линию сочли делом неблагодарным. Зачем милиции лишняя головная боль? Разве ее и так мало?
83
Исчезновение чемпионского кубка, набитого долларами, расстроило милицию до крайности, поскольку этот предмет подлежал безусловной конфискации. А так как никто доподлинно не знал, сколько там было долларов, у сотрудников, знающих о существовании кубка, имелся в этом деле и личный интерес.
Правда, территориальные органы, на чьей земле находился спорткомплекс, были прикормлены мафией, устроившей чемпионат мира и окрестностей по боям без правил. Но побоище, случившееся в день финала, было тем самым форсмажорным обстоятельством, которое отменяет все прежние договоренности. Поэтому территориалы в первых рядах рвались конфисковывать кубок, про который они знали, а другие подразделения – силовые, городские и федеральные – нет.
И вот ведь какой облом. Когда милиция ворвалась в здание, кубок еще стоял на своем почетном месте, но едва дело дошло до конфискации, как оказалось, что его там уже нету. И вообще нигде нету, а главное – никто не может сказать, куда он делся.
Организаторы чемпионата были в таком же недоумении, как и милиция, однако правоохранители считали недоумение организаторов притворным и требовали немедленно выдать кубок.
Так продолжалось до тех пор, пока не выяснилось, что чемпион Гири Ямагучи и его тренер Ясука Кусака тоже исчезли бесследно из наглухо оцепленного здания. Организаторы соревнований высказали резонное предположение, что они-то и забрали кубок, а главный судья чемпионата даже был готов поклясться, что лично вручил его японскому борцу. Правда, он утверждал, что никаких долларов в сосуде не было.
Статью о незаконных валютных операциях никто не отменял, так что исчезновение кубка было всем только на руку. Теперь милиция не имела никаких доказательств, что пресловутые доллары вообще когда-либо существовали.
Тем не менее Гири Ямагучи немедленно объявили в розыск по обвинению в краже. Правда, организаторы соревнований никаких претензий по поводу кубка не предъявляли, поскольку и сосуд, и деньги так и так должны были достаться победителю, – но никто на это внимания не обращал.
Расследование в спорткомплексе уже к вечеру взяли в свои руки люди из ФСБ, и именно поэтому никто не увязал события на финале чемпионата мира и окрестностей с захватом заложников в квартире торговцев оружием, где следствие вели прокуратура и милиция.
В результате ФСБ энергично искала по городу японцев, которые сначала устроили побоище, а потом украли кубок с долларами, а милиция в это время старательно выдавала японцев за калмыков и держала одного самурая в кутузке под именем Ивана Доева, а другого – в морге под именем «неизвестного».