В ангаре работали мощные машины-трелевщики: одни вынимали из чрева челноков "тяжелые" контейнеры, другие устанавливали в них порожние. Механизмы, похожие на огромные скейтборды, по рельсам отвозили контейнеры к центру, где проходил лифтовой ствол. "Скейты" устанавливали их в специальные вертикальные гнезда, словно в барабан револьвера. Тот проворачивался, отправляя груженый контейнер куда-то вниз и выдавая на "скейт" порожний, который немедленно доставлялся к челноку. Поскольку одновременно грузились челноков пятнадцать, работы хватало. Среди скопища этой огромной и мощной техники, Элисей едва рассмотрел людей. Одни в кабинах машин, другие возле челноков: они походили на муравьев или, скорее, на какие-то дополнительные биологические придатки к мощной технике.
Сейчас Элисей впервые увидел и сами челноки - "рабочие лошадки" комплекса, точнее "ишачки". Они были двух типов: американские - под один контейнер и более новые российские - под два. Собственно они и назывались "ишачками" по фамилии конструктора Александра Ишимова. Американские челноки назывались пафосно "винджаммерами", видимо в память о знаменитых клиперах, но какой ветер они выжимали здесь, на Венере, сказать было затруднительно.
Зато Константин не замедлил прокомментировать отечественное прозвище челноков, когда подвел Элисея к своему аппарату с бортовым номером ИШ-24.
- "Ишак" - это грубо, это тупо! А "ишачок" - животное полезное, трудолюбивое, неприхотливое и выносливое. Так что гляди, не брякни "ишака", особенно среди своих, - назидательно проговорил Шульга, ласково погладив челнок по обшивке.
Элисей покивал головой, задумчиво рассматривая аппарат, возле которого они остановились. Вообще-то после всего уже виденного, размеры челнока не особенно впечатляли: он был немногим больше старинного "Бурана", виденного в музее космонавтики.
Конечно, размер в данном случае не имел значения, главным фактором являлась мощность двигательных установок, от которых требовалось оторвать груженый челнок от Венеры и доставить его на орбиту. Двигатели у "ишачка" были двух типов: реактивные - для космоса и турбо-винтовые - для атмосферы. Ее плотность хоть и была на сегодняшний день снижена почти в три раза, но оставалась ощутимой, и не использовать ее в качестве опоры было неосмотрительно. Потому челнок имел большие - во весь фюзеляж - крылья, в которых размещались четыре спаренных винта-пропеллера для создания подъемной силы. Без этого взлететь на орбиту только за счет реактивной тяги челнок не смог бы.
- А это еще зачем? - удивился Элисей, заметив воздухозаборники. - Атмосфера Венеры почти сплошной углекислый газ. Для чего он нужен движку?
- Вы как всегда правы, панэ Полановский, на Венере воздуха нет, поэтому эти штуки называются атмосферозаборниками.
- Ну кончай умничать, скажи по-простому.
- Должен бы знать, - хмыкнул "китобой". - "Бесполезный" с вашей точки зрения газ используется в качестве дополнительного рабочего тела в двигателях. Здесь они ионно-реактивные на аргоне с ядерным разогревом. Это надо пояснять?
- Понятно, - насупился Элисей. - "Больше ни о чем не стану спрашивать".
Однако тут же обратил внимание на два здоровых цилиндра с обтекателями, закрепленные сверху челнока.
"Это еще что? Топливные баки?.. Ускорители!" - догадался Элисей, увидев сопла.
- Это только для старта снизу, - участливо пояснил Шульга. - Отрыв - дело тонкое и энергоемкое.
Элисей лишь кивнул на комментарий и продолжил рассматривать челнок. Корпус аппарата представлял собой простой не герметичный бокс под контейнеры с прилепленной над плоскостью крыльев кабиной, перед которой располагался лишь блок двигателей коррекции.
Поскольку челнок не предназначался для длительных полетов, запас топлива пополнялся перед каждым рейсом. Также каждый раз заменялись и ускорители, заправку которых производили в другом месте. Оттого в ангаре было такое столпотворение и кажущийся хаос: каждый прилетающий челнок нужно было не только разгрузить, но и заправить, и заменить ускорители, а еще где-то требовалось восстановить абляционное покрытие. Об этом Элисей догадался, когда увидел, как некоторым челнокам поливают нос и днище густой беловатой жижей. А где-то над обшивкой колдовали сварщики, устраняя повреждения корпуса.
Что ж, в целом "ишачок" хоть и выглядел неуклюже, как-то не по космически, но, судя по увиденному, был спроектирован к точно требуемым условиям работы. Элисей отметил значительную разницу челноков от карботов, что трудились лишь на орбите. "Ишачкам" доставалось куда больше, впрочем, как и их пилотам-погонщикам. Взлетать с Венеры намного сложнее: гравитация там практически равна земной, но жесткие климатические условия значительно усложняли работу пилотам. Вот отчего на челноках работали, как правило, бывшие военные летчики тяжелой авиации. Элисей уважительно провел ладонью по борту "ИШ-24" на котором ему предстоял ночной полет на Венеру.
- Сейчас в контейнерах руда. Перерабатывать ее будут уже там, на заводе, - махнул широкой ладонью куда-то вдаль Шульга. - А было бы целесообразно получать концентрат сразу здесь, чтобы не таскать "хвосты" в такую даль. - Костик со знанием дела, словно экскурсовод, пояснял Элисею некоторые практические стороны жизни комплекса. - Поэтому сейчас здесь такая суета и столько народа. Привезли модули и монтажников. А в будущем...
"ЗЕМЛЯ АФРОДИТЫ"
Вскоре "ИШ-24" был готов к отлету, и Костя позвал Элисея в кабину. Здесь их оказалось четверо: сам Костя - пилот, его неизменный штурман - англичанин Джеймс Камерон, Элисей - в качестве экскурсанта, и неизвестный молчаливый лысый мужчина, одетый в черный изотермический костюм.
Прозвучал резкий сигнал готовности и Элисей напрягся, но ничего существенного не произошло. Челнок медленно пополз к шлюзовому боксу вместе с аппарелью, на которой был закреплен. Затем прошло традиционное шлюзование, к которому Элисей уже привык.
Когда распахнулись внешние створы шлюза, аппарель, словно язык выдвинула челнок за пределы модуля. Лишь тогда заработали двигатели челнока, но и то, на самой умеренной тяге. Элисей на своем карботе стартовал и садился несколько иначе, поэтому с интересом наблюдал за процессом.
- По-о-о-ехали! - выкрикнул Шульга, когда катапульта аппарели мягко оттолкнула челнок от модуля. - Просьба не высовывать руки и ноги за пределы кабины!
Челнок плавно пошел вниз, подруливая носовыми курсовыми двигателями. Эта процедура называлось в среде летчиков "свалить с языка".
В неровном свете Элисей неожиданно увидел огромный бубновый туз на той части модуля, где размещался склад.
"Вот почему модуль прозвали "Тузом"? Кто же это не поленился нарисовать такую огромную "татушку"? В ней же не меньше ста метров!"
Когда двигатели задали нужный импульс и вектор, челнок стал проваливаться в огромное желтовато-оранжевое море: такой сейчас виделась Венера с высоты. На протяжении некоторого времени они опускались вертикально в полной тишине, практически падая на дно огромной, темнеющей на глазах, чаши. Вскоре по ее краям засияла золотая каемка.
А потом началась атмосфера...
Момент входа в нее был незаметен, лишь по корпусу зазмеились оранжевые всполохи статического электричества. Затем, неожиданно, атмосфера уплотнилась скачком, и челнок заметно тряхнуло. Он вышел из пике и заскользил вниз под малым углом. Захлопнулись створки ветрового окна, создавая с носовым обтекателем единое целое: смотреть стало не на что. Элисей прислушался к своим внутренним ощущениям: челнок покачивало, словно катер на волнах. Скорость не чувствовалась, как и температура. Обшивка сейчас нагрелась до серьезной температуры, но из-за спинки пилотского кресла приборная панель не виделась.