Челнок был загружен двумя "тяжелыми" контейнерами. Элисей даже не заметил, как быстро пролетело время, и вот его уже зовут в кабину. Едва захлопнулась внешняя дверь тамбур-шлюза, челнок покатил к месту старта.
Отрыв был самым тяжелым моментом за весь полет. Стартовый стол наклонил челнок под углом градусов 50. Элисей, ожидая перегрузок, почти лежа смотрел вперед, на нос челнока, нацеленного в облачное небо. Надсадно ревели все двигатели - и вертикального взлета, и маршевые, из которых плазма отлетала от экранов синеватыми языками, словно огонь плиты облизывал днище чайника, стоящего на зажженной конфорке. Завыли ускорители... Отрыв...
Тело вдавило в кресло, уши заложило. К горлу подкатил противный комок, словно мокрая бумага, словно он проглотил клубок шерсти. Элисей почувствовал себя еще хуже, чем когда находился на поверхности.
"Вот оно..."
Элисей закрыл глаза и ждал, когда перегрузка спадет, но она вроде бы только нарастала. Мысли смешались... гул двигателей, вой ветра... паровоз, гудя и выпуская облака пара, промчался через мозги...
"Наш паровоз вперед летит! Когда же остановка?"
Череп взорвался оранжевыми яркими молниями... Вспыхнули разноцветные шары, превращающиеся в цветы: огромные, во весь Космос, астры...
"Астронавтика... Да когда же..." - Он попробовал представить себе морской берег и ласковое солнце так, как их учили на курсах психологического самоконтроля. Кажется, ему это удалось.
Лишь когда челнок перешел на ионную тягу, болтанка улеглась, напряжение спало и Элисей почувствовал себя лучше. Он не хотел, да и не мог смотреть назад, на диск Венеры. Его взор был сосредоточен на огнях станции. Она приближалась с каждой минутой.
Маневры груженого челнока на стационарной орбите - дело не из легких. В кабине вновь повисло ощутимое вязкое напряжение. В носовой части челнока в каком-то таинственном порядке то и дело вспыхивали язычки пламени маневровых двигателей. Люди и электроника слились воедино, корректируя движение челнока. Вот уже зелеными огнями приветливо замерцал лацпорт, вот из темного зева высунулся "язык" посадочного стола.
"Вот он, дом, милый дом. Скорее бы до постели доползти. О, черт! Мне же еще до "Кашки" добираться!.." - Такие мысли занимали голову Элисея на подлете и шлюзовании.
Этот рейс был последним в смене, "крайним", - как говорили между собой пилоты. После высадки Джеймс одобрительно подмигнул Элисею, а Константин официально пожал руку.
- С почином тебя, дружище! Теперь можешь официально считаться косменом! Сертификат с сургучной печатью получишь в канцелярии. Ты заходи, если что, - просипел он и, развернувшись, имитируя походку объевшегося волка, в развалку побрел в душ. Элисей в ответ лишь слабо улыбнулся.
"Чтобы еще раз... Да ни в жизнь..." - думал Элисей, забираясь в кабину своего карбота. В голове еще гудело, а перед глазами скакали оранжевые дракончики. Элисей набрал команду "125". Автоматика одобрила данные и допустила Элисея до ручного управления.
* * *
Элисей вернулся на "Кашку" в таком состоянии, словно видел сон или какой-то документальный фильм о работе внеземельщиков. У него никак не укладывалось в сознании то, что он, наконец, побывал на другой планете: именно не около нее, а "ступил на грудь богини". Луна - та не в счет. Луна - не другая планета. Но вот Венера...
Элисей не мог разобраться в своих ощущениях. Понравилось ему или нет? На Луну они катались просто поразвлечься после экзаменов. Здесь же люди работали. А что здесь делает он? Стажируется? Зарабатывает? Проверяет себя на выносливость? Так и не разобравшись в своих ощущениях, Элисей заснул...
Крепкий сон и двойной кофе совместными усилиями вернули Элисея к реальности. Мысленно оглянувшись назад и проанализировав свои ощущения, он понял, что все его страхи были скорее субъективными, чем реальными. Не такие и большие перегрузки испытал он вчера - военным летчикам при выполнении маневров проходится куда хуже. Да и на самой Венере не так и страшно было. Жарковато - да, согласен, в середине полета была ощутимая болтанка - да. Но "внизу" ветер с ног не валил, лишь так, "слегка обдувал".
- О, вот и я уже начал говорить как внеземельщик!.. - улыбнулся Элисей своему отражению.
Сегодня Элисей решил не задерживаться сверхурочно, а посвятить вечер ликбезу. Ему было стыдно: он только что закончил обучение, а ничего толком не знает о месте своей работы. Тоже мне - молодой специалист! Константин и то, вон сколько знает, хотя он всего лишь рядовой пилот обычного "ишачка".
"Хотя это он сейчас всего лишь... Я же не знаю, чем Шульга занимался до Венеры и до войны".
Элисей засел в своем любимом уголке "живой" природы и принялся за чтение. К удивлению он узнал, что Корпорация ТОК - "Техника освоения космоса", уже несколько лет ведет на Венере работы по изменению атмосферы.
Точнее этим занималось ее дочернее предприятие "Элизиум", сформированное около 2025 года в связи с первой стадией Затопления на Земле. Тогда это подразделение хорошо справилось с улучшением климата пустынь, куда вынужденно переселялись люди из зон риска. После этого Корпорация получила карт-бланш на терраформирование планет Солнечной системы.
Здесь на Венере хозяйничало отделение "Элизиума", "Революшнс Афродит". Уже во многих местах возведены генераторы низкоатмосферного терраформирования.
"Так вот откуда внизу ветер! А я-то всё думал, отчего там так дует? Теперь всё ясно: климат меняется".
А сейчас в горных районах вовсю идет строительство генераторов высокоатмосферного терраформирования атмосферы. И занимаются этим те самые геноиды, одного из которых Элисею "повезло" встретить при вчерашнем полете.
Элисей еще немного почитал о том, чем первые генераторы отличаются от вторых, от этого стало тоскливо, словно перед экзаменом, потянуло на зевоту.
"Роботы бывают биологические, биомеханические, механические, кремниевые, электростатические, простатотические... а ну их всех к черту".
Еще Элисей вспомнил, как Шульга говорил что-то о проекте "Циклон". Мысли опять вернулись к приятелю.
"Чем он занимался до войны? Похоже, что Костик с Ларягиным хорошо знакомы. Может стоит узнать у Евы? А, зачем? Лучше выяснить, что это за "Циклон" такой? Что-то о нем говорили на первом курсе. Нечто беспрецедентное".
Этого Элисей не узнал, вскоре после ужина, его вызвали к Главному: так среди работников станции называли Игоря Ларягина. Элисей приготовился получить нагоняй - замечание или даже выговор за самовольную отлучку со станции - и пытался выдумать стоящее оправдание. Конечно, можно было всё свалить на Костика, но делать этого он не собирался. Ему, наоборот, следовало бы сказать тому "спасибо": сам он ни за что не выбрался бы на поверхность.
Ничего особо не придумав, Элисей распахнул дверь с аббревиатурой "КЦ". Игорь встретил его как всегда, за рядом включенных экранов. Единственной разницей было, что он говорил не в микрофон, а вел селекторное совещание по громкой связи. Слышались разные голоса, а на одном из экранов виднелось несколько человек, среди которых был и его непосредственный начальник Нестеров. Ларягин кивнул Элисею в знак приветствия, указав на кресло, и утвердительно проговорил такое, чего Элисей не разобрал: кажется, Игорь говорил на одном из китайских диалектов.
Совещание завершилось неожиданно, после чего Ларягин выключил экран селекторной связи и пожал руку Элисею.
- Как работается?
- Нормально, - настороженно ответил Элисей. - Хорошо.
- Слышал, ты преуспеваешь, самостоятельно за ремонт взялся.
- Мне это совсем несложно. Делать, так уж делать до конца, а не только заказы развозить, - Элисей сделал нажим на последнюю фразу.
- Это хорошо, что несложно. Часто бывает так, что запчасти мы доставляем вовремя. А они валяются: поставить некому или не так поставят.