- У нас на родине есть хорошая поговорка: "Не плюй в колодец". В данном случае ты не просто плюнул туда, ты нагадил. Теперь сам будешь расхлебывать свое же дерьмо. Это я тебе обещаю.
Вообще-то Ларягин и Дженнер разговаривали при закрытых дверях, но информация всё равно просочилась. Кое-что Элисею поведала лично Евангелина, остальное... что ж, видимо у всех стен есть уши. Так или иначе, Ларягин отстранил Дженнера от работы и составил объемистый рапорт.
Несколько дней "Аврору" будоражило. Скорее всего, вся эта история явилась лишь катализатором реакции на многие и многие проблемы беспокоящие трудяг, но не находившие до сей поры отклика у верхов. Тем не менее, эта местечковая "гражданская война" нужных проблем не разрешила, и верхи остались при свои интересах, а низы - при своих.
Кто-то умело "перевел стрелки" от вертикали в горизонталь. Неожиданно обитатели станции, этот единый, казалось бы, организм, вдруг вспомнили о своих национальных корнях и ложном патриотизме. В дело даже пришлось вмешаться местной полиции. Специального подразделения на "Авроре" не существовало, эти обязанности исполняли те, кто когда-то служил в полиции на Земле.
В данной ситуации стычка казалась нелепой, но таким образом совершенно неожиданно проявилась неприязнь сторонников двух разных политических и экономических систем. Население станции разделилось на два лагеря: "мы" и "они". В основном конфликт затронул славянскую и американскую диаспоры - жителей Восточной Европы и Восточных Американских Штатов.
В славянской "команде" ударную силу составляли бывшие русские военные летчики. Элисей нисколько не сомневался, что ее ядром оказался Костя Шульга. Русских летчиков поддержали французские и немецкие, к которым в свою очередь примкнули работяги-земляки. Американцы остались в одиночестве, их не поддержали даже англичане, ко всеобщему удивлению избравшие нейтралитет. Возможно, им припомнились какие-то давние обиды из тех событий, что уже стали историей. Так было на Земле, так продолжалось в космосе. Сотрудничество в его освоении постоянно выливалось в соперничество.
По счастью "гражданская война" затронула лишь выходные дни и новых жертв не принесла. Ущерб ограничился лишь легкими травмами, битой посудой и поломанной мебелью. А потом всё неожиданно быстро прекратилось: работа комплекса требовала от людей четкого ритма и слаженного взаимопонимания.
Для самого Элисея ситуация с этим нелепым обвинением разрешилась самым благоприятным образом: обвинение было снято. Уже в следующую смену он приступил к работе. А на ближайший выходной день Элисей решил устроить вечеринку: отметить тожество справедливости и поблагодарить всех, кто ему помогал. Он никак не ожидал, что соседи по комнате и другие люди отнесутся с таким пониманием и участием в его, казалось бы, личном деле. Видимо не зря говорят, что друзья познаются в беде.
Были приглашены все: соседи по жилому блоку, Николай Васильевич, Игорь с Евангелиной, даже Константин прилетел с "Трёшки" - уж он-то ни за что не пропустил бы подобного мероприятия.
Поначалу присутствие за столом Главного создавало некоторый официоз, словно люди собрались на производственное собрание: кое-кто впервые видел его лично. Однако когда через полчасика компания взяла "разгон", атмосфера за столом разрядилась, и разговоры потекли сами собой.
Обсуждались разные темы, как производственные, так и бытовые, и даже политические. Вносились самые смелые идеи по улучшению работы, быта и даже политики. Видимо Эван - а кто же еще - предложил немедленно написать письмо в Объединенное Правительство Внеземных Поселений.
"Супер! Вот сейчас я стану свидетелем того, как казаки пишут письмо..." - Кажется, Элисей на время отключился. Он выпал из темы разговора, а когда вернулся из небытия, речь уже шла о его - Элисея - подвигах.
Кто завел тему героизма, Элисей вспомнить не мог. Скорее всего, Константин, поскольку именно он сейчас обосновывал, что является подвигом, а что нет. Его оппонентом являлся естественно Эван, который всегда любил поспорить, а подшофе тем более.
- Ничего геройского в этом не вижу, каждый бы так поступил! - настаивал он.
- Каждый? Некоторые просто проигнорировали вызов.
- Да?
- Ага. А кое-кто простоял в сторонке, ожидая персональной команды. Проявлять инициативу опасно для работы и для повышения. Все прекрасно знают, как Дженнер поступил, - подытожил выступление Костик.
Сквозь алкогольную пелену Элисей видел, как Игорь, прижав верхнюю губу указательным пальцем, внимательно следит за словесной баталией и делает свои выводы. Кажется, он был абсолютно трезв.
Как обычно и бывало до этого, Эван прекратил перепалку неожиданно, махнул рукой в сторону Венеры, подпер щеку.
- Ой, ка-али-и-на, ой, ма-али-и-на
На-а го-ре-е кру-то-й.
Сто-о-ит, смо-о-о-трит вдаль,
Во-о си-нё мо-ря,.. - нескладно затянул он. Разговоры притихли, а застолье потекло на убыль.
Первыми ушли Ларягины, затем отбыл Нестеров. Через какое-то время Константин начал собираться "домой", вот тогда Дамир предложил продолжить вечеринку на "Трёшке".
Когда они вылетали, Элисей невольно взглянул на огромный нарисованный туз. Вспомнилась колода порванных карт.
- Это ж надо...
- Это мы о чем? - полюбопытствовал Эван.
- Кому пришло в голову нарисовать туз. Здесь же одной краски не меньше бочки ушло! А времени сколько?
- Картежники, - неопределенно вставил Дамир.
- Что ты имеешь в виду? - повернулся к нему Элисей.
- Туза этого один картежник нарисовал.
- Серьезно? Не расскажешь?
- Можно. Только ничего особенного в этом не было. На "Тузе" картежников всегда хватало и сейчас хватает. Вот как-то раз сошлись двое таких заядлых игроков: ни один не мог верх взять. Играли чуть ли не сутки или больше. Они до того в азарт вошли, что на кон каждый поставил всё, что имел, то есть накопительную карту. После этого они играли еще чуть ли ни сутки, ну и один всё же проиграл. Когда победитель потребовал выигрыш, то случился облом. Как оказалось, пока контракт не закрыт или не расторгнут, деньги принадлежат "Венерен Консолидешн" и снять их со счета просто так невозможно. Тогда выигравший игрок заставил проигравшего игрока нарисовать этот бубновый туз, - закончил повествование Дамир.
Элисей обратил внимание на то, что Дамир рассказывает эту историю не своими словами, а словно бы по заученному, будто пересказывает какую-то сказку с чужих слов. Поэтому и решил, что история бубнового туза всего лишь местная байка. Но о том, что заработок до окончания договора принадлежит компании, заставил Элисея призадуматься о своем незавидном положении.
"Что станется с деньгами, если со мной что-то случиться? Что же я так плохо договор изучил? Надо будет перечитать. Потом"...
Где они находились сейчас, Элисей соображал плохо - в каком-то увеселительном заведении - это, несомненно, но где конкретно? Они, вроде бы, собирались посидеть на "Тузе". Да, туз! Огромный туз на борту модуля! Так он всё еще в космосе? На Венере?! Забавно...
Наверное, он перебрал, но, как ни странно, Элисей помнил разговор за столом, особенно ту его часть, о героизме. Видимо, эта тема оказалась для него важна. Действительно, герои - кто они?
Как раньше полагал и сам Элисей, это либо романтики, либо авантюристы, которым не сидится дома, их всё время куда-то тянет от насиженных мест. Общество относится к героям с осторожностью, иногда с опасением, поднимает на смех, порой порицает или вообще отвергает, но всегда потом использует их открытия, достижения и результаты для себя, часто даже не подозревая об этом, а воспринимая как должное.