– А как же Мжолнир? Ему что, придется потесниться?
– Вовсе нет, мой племянник. Без сомнения, и он и победитель турнира разделят почетное право быть рядом с Торуном. Также несомненно, что они станут сражаться за первенство, когда это будет им угодно).
По имевшимся сведениям, в зале Торуна на вершине горы им и впрямь нравилось много сражаться. Там великий бог и избранные обожествленные люди – убитые герои прошедших войн и сражений – каждый день снова убивали друг друга, дабы испытать радость сражения и чудесным образом исцелиться к вечеру от ран, чтобы за столом Торуна насладиться в компании богов изысканнейшими напитками и жертвенным мясом, сказочными повествованиями, рассказанными с бессмертным красноречием, бесчисленным множеством девушек, которым для большего наслаждения навечно давалось целомудрие. (В этом месте рассказа, где-нибудь в глубинке, любопытный слушатель облегченно вздыхает, ибо в этом уже есть нечто большее, чем доступно для обсуждения простыми воинами. Но даже если он и не так прост, слушатель видит, что у него не получается одолеть этого красноречивого жреца в затеянной им игре слов).
Этим ярким утром Лерос формально огласил еще раз то, что его слушатели уже знали: – Те из вас, кто падет в первом круге боев, первыми же будут праздновать у Торуна, но их удел навечно – самая нижняя часть стола. Следующие шестнадцать, погибших во втором круге сражений, получат более высокие места. В битвах третьего круга умрут восемь из вас, они будут сидеть еще выше и каждый из них навечно получит четырех прелестных девушек, чья красота несравнима ни с чем в этом мире – двух белых, как слоновая кость и двух черных, как эбонит, – для удовлетворения каждого желания еще даже до того, как оно будет произнесено вслух.
После четвертого круга поединков в живых останется только четыре воина, сильнейших из сильных. Четверо убитых в четвертом круге борьбы будут награждены щитами и оружием, блестящими, как серебро, но крепче и острее лучшей стали, а также кубками для вина из этого же металла. И еще, каждый получит навечно в свое распоряжение восемь девственниц еще большей красоты. Сидеть эти воины будут совсем близко от бога Торуна.
В пятом круге сражений должны пасть еще двое, и эти двое воссядут в высоких дубовых креслах с позолотой, еще выше у стола. И будут даны им золотые чаши для вина и щиты, и оружие, и каждому из них будут прислуживать шестнадцать девушек неописуемой красоты. Все будет даваться им в большей мере, чем тем, кто занял низшие ступени. В тот день лишь двое из вас останутся в живых за пределами зала, где празднуют боги.
Единственная дуэль шестого круга боев станет последней и величайшей из всех. Проигравший в ней получит более высокие почести. По завершении этого поединка турнир будет окончен и победителем станет один человек. Этот единственный войдет во плоти в священный храм бога Торуна и местом для него на все времена будет место по правую руку от Торуна. С этого высокого места человек этот превзойдет других шестьдесят три воина настолько же, насколько они возвысятся над толпой жалких смертных людишек, ползающих здесь внизу.
Лерос закончил свою речь со вздохом. Он сам верил в эти обещания и они будили в нем зависть и благоговение всякий раз, когда он задумывался об этом.
Один из воинов, чернокожий, громадного роста, уже некоторое время наклонялся вперед с ожиданием во взгляде, как бы давая понять о своем желании сказать что-то. Теперь Лерос с вопрошающим взглядом обратил на него внимание.
– Лорд Лерос, скажи мне вот о чем... – начал воин.
– Больше не зовите меня лордом. С этого дня все вы имеете звание выше, чем у меня.
– Очень хорошо. Тогда, друг Лерос, скажи мне вот что. Когда кто-нибудь побеждает в этом турнире, получит ли он все могущества и права, которые есть у богов? Я имею в виду не только военную силу, но и небоевые искусства типа исцеления?
Лерос вынужден был задуматься, прежде чем ответить. Вопрос не походил на обычно ожидаемые типа: – Не будет ли зал Торуна слишком переполнен из-за большого количества войн? – или – Какое жертвенное мясо лучше поднести богу сегодня? – Наконец, Лерос заговорил: – Благородная богиня исцеления несомненно выслушает любую просьбу, исходящую от человека. – Он незаметно вздохнул. – Боги лучше слушают себе подобных, чем людей. Но и людям они тоже помогают, если, конечно, не связаны формальным обещанием, как Торун сделал в отношении этого турнира.
Воин сдержанно кивнул головой. – Только этого мы и ожидаем, – произнес он и занял свое место в кругу. Теперь все молчали. Где-то неподалеку раб рубил щепки для первого погребального костра. Лерос проговорил: – Тогда вперед, все вы можете сделать нужные приготовления. Вскоре начнется первый поединок.
Как только собрание разошлось, младший жрец отвел Лероса в сторону и, когда они достигли сравнительно укромного места, развернул небольшой свиток и показал его Леросу. – Лорд Лерос, это висело на дереве недалеко отсюда. Пока мы не можем предположить, кто это повесил.
Надпись на свитке была сделана, по-видимому, тупым карандашом из обуглившегося кетвуда. Содержание записки было следующим:
– Боги и люди! Делайте ваши ставки. Кто из 64 окажется величайшим бойцом? Кто-то же, несомненно, станет им. А вот не придется ли ему потом завидовать тем, кого он убил, и проклинать гору Богов и ее лживых жрецов? Раз вы уж решили потратить свои денежки, сделайте еще одну ставку вот на что: способны ли править нашим миром те, кто хозяйничает на этой горе?
Братство.
Лерос плотно сжал губы и кивнул на записку. – Ты доложил об этом наверх?
– Конечно, Лорд.
– Пока что мы можем сделать только это. Надо позаботиться, чтобы армия увеличила число патрулей в этом районе. – Но это послание, естественно, могло быть написано кем-то уже находящимся в зоне проведения турнира. Возможно, кто-то из рабов или даже из воинов не тот, за кого он себя выдает. – Конечно, нужно быть теперь начеку и не допустить, чтобы турнир оказался под угрозой срыва. Его дискредитация была бы значительной победой Братства.
Братство было каким-то союзом противников правительства. По-видимому, входили в него почти все враги горы Богов, ныне разбросанные по задворкам обитаемого мира, разобщенные и сравнительно слабые. В центре этого союза, скорее всего, была активная и опасная тайная организация. Разумно было считать, что такая организация действительно существует и постоянно устрашать этим народ и солдат.
Подчиненный изобразил согласие и удалился. Лерос на мгновение задумался: – Мог ли оставивший эту записку агент оказаться неверным жрецом? Едва ли такое возможно. Но ему нельзя быть полностью уверенным в этом.
Между тем состязание вот-вот должно было открыться. Незаметно было никаких признаков сверху, что Верховный жрец Андреас или кто-нибудь из его Внутреннего круга намерен спуститься и присутствовать на турнире. На нижних участках длинной дороги, извилисто петляющей по лесистым склонам от самой вершины, показался вьючный караван. Но когда он приблизился, Лерос увидел, что знатных людей не было среди шагавших рядом с животными. Это был обычный грузовой караван, возвращавшийся порожним с вершины.
– Ну, тогда будем начинать. – Повернувшись к ожидающему рядом герольду, он дал согласие начать сигналами боевого горна собирать участников на последнее для них событие в мире живых людей. Когда все собрались, он вытащил из кармана своего тонкого белого одеяния свиток нового пергамента, на котором священник-писец изысканнейшей каллиграфией начертал имена участников турнира. Они следовали в алфавитном порядке с указанием времени и используемого в турнире оружия:
Артур из Чеспа
Бен Таррас из Бэтл-Эйкса
Большой Левша
Безбородый Брам из Консиглора
Брун из Бурзо
Бриам из Лонг Бриджа
Чэпмут из Риллиджэкса
Чарльз Прямой
Чун Хи Пин Сильный
Кол Ренба
Дэвид-Волк из Монга-Виладж
Ефим Самдевятов
Фарли из Эйкоска
Фермер Минамото
Гено Тяжелая рука
Джоф Симболор из Симболорвиля