— Помню, — ответил Анакин.
— Ты упомянул одну волну, что-то, что происходит сейчас или вот-вот произойдет.
— Ага, — сказал Анакин. Он кивнул головой в сторону двери, за которой сидел пилот. Оби-Ван поднял руки: — Он не слышит наш разговор. Очень важно, чтобы мы проанализировали происходящее сейчас, пока все не зашло слишком далеко.
— Оно приходит и уходит, это ощущение единой волны. Я мог и ошибиться.
— Ты не ошибся. Я и сам это чувствую. Что-то быстро надвигается на нас, что-то очень опасное.
Анакин грустно покачал головой: — Надеюсь, ничего не произойдет, пока мы не построим наш корабль.
Оби-Ван прищурился, явно не соглашаясь с этим: — Меня беспокоит, что ты теряешь свою способность предвидеть будущее.
— Но мы прилетели сюда, чтобы получить корабль! — воскликнул Анакин дрогнувшим голосом. — И выяснить, что случилось с Вергер. Она не построила свой корабль, и это даже важнее для нас. Это все, — он замолчал и скрестил руки на груди.
Оби-Ван подождал, пока эти слова повисели в воздухе несколько секунд, затем довольно мягко спросил: — А что значит для тебя этот корабль?
— Корабль, который обладает жаждой скорости… Ух ты! — воскликнул Анакин. — Для меня это был бы идеальный друг.
— Так я и думал, — хлопнул себя по колену Оби-Ван.
— Но это не будет отвлекать меня от моего обучения, — заверил его Анакин.
И снова Оби-Ван почувствовал, что теряет контроль над ситуацией. До того как Анакин стал падаваном Кеноби, Куай-Гон поощрял в мальчике такое поведение, которое ужасало Оби-Вана. И теперь Совет и Трасия Чо Лием, посылая их на эту планету, снова искушали мальчика, чего ни за что не стал бы делать Оби-Ван.
— Мы всегда там, куда посылает нас Сила, — спокойно заметил Анакин, догадавшись о том, в каком направлении развиваются мысли мастера. — Не знаю, что еще мы можем предпринять, кроме как смириться и все принять, просто наблюдать за всем происходящим.
— Действовать, — возразил Оби-Ван. — Мы должны приготовиться к любому курсу, проложенному для нас, и оставаться настороже. Сила никогда не бывает нянькой.
— Я узнаю, когда будет назревать что-то неожиданное, — с безмятежной уверенностью сказал Анакин. — Мне нравится эта планета. И всем, кто живет на ней, нравлюсь я. Разве ты не чувствуешь — кто-то следит за нами, проявляя заботу?
Оби-Ван на самом деле чувствовал не это, но это ощущение заставляло его нервничать. Он не знал, кто или что могло распространить, такое влияние над ними, особенно над его падаваном.
Их полет продолжался еще около часа. Анакин посмотрел на восток и указал на колоссальный коричневый шрам на поверхности планеты, который простирался насколько хватало глаз, до самого горизонта. Оби-Ван видел это, или нечто подобное, из космоса. Но тогда он заметил это мельком, потому что Чарза Куинн посадил свой корабль на планету, не облетев Зонаму-Секот по орбите. Этот шрам содрал почву, обнажив скальные породы. Видимо, богатые железной рудой красные края разлома напоминали открытую рану, алеющую на черном фоне потрескавшегося базальта.
— Как это могло получиться? — спросил Анакин.
— Скорее всего, это произошло пару месяцев назад, — сказал Оби-Ван, глядя на тонкие белые ниточки водопадов, сбегающие по красным скалистым краям этой гигантской расщелины. — Похоже на боевой шрам.
Корабль тем временем повернул на юг и поднялся над сплошным облачным покровом. Они летели к острому уступу красновато-черной горы, покрытая снегами вершина которой пробивалась сквозь облака, а покатые склоны были практически лишены секотской растительности. Гора была похожа на старый, потрепанный бурями вулкан.
— Мы будем дома у Судии через три минуты, — сказал пилот. — Надеюсь, вы хорошо выспались.
Анакин улыбнулся и подмигнул Оби-Вану.
— Хорошо отдохнули! — сказал он.
Они пригнулись, выходя из люка на трап, и спустились на ровное поле, покрытое раздробленными кусками застывшей лавы. В нескольких метрах от них шла вырубленная в камне дорожка, ведущая к внушительному, похожему на крепость дворцу из асимметрично расположенных галерей, увенчанному в центре приземистой башней. За дворцом четыре вулканические террасы низвергали оранжевые потоки воды, сбегавшей вниз разноцветными широкими водопадами. В воздухе стоял густой аромат Зонамы-Секота, слегка разбавленный свежим бризом, дующим с юга.