— Насколько я помню, я спросил тебя, не будет ли и у них выходного?
Вариан прыснула, Боннард тоже захохотал. Он не сводил глаз с Гиффов.
— Ты хочешь сказать, они тоже взяли выходной, чтобы понаблюдать за нами?
— Во всяком случае, день они начинают именно с этого, — сказала Вариан, медленно вылезая из спальника.
Птицы стояли вплотную к флипперу и без устали махали крыльями.
— Ого, они могут вращать крыльями в области запястья…
— Да, Боннард, я заметила. — Вариан тоже видела три подвижных пальца с желтоватыми когтями на кончиках. Большой и маленький пальцы были соединены с крыльями, и Вариан никак не могла понять, как же они плетут сети этими тремя перстами.
— Ого, это еще не вся братия, — сказал Боннард. Ни один из Гиффов так и не поднялся на пластиковый купол флиппера, так что небо было открыто для обзора. На фоне облаков четко вырисовалась целая эскадрилья Гиффов, летящая в юго-восточном направлении.
— Наверно, здесь у нас только молодежь, — сказала Вариан.
— Да, совсем малыши, — согласился Кай, указывая на след коричневатой слизи, стекающей по обшивке наружного борта флиппера.
Боннард издал сдавленный смешок.
— Ну и что мы будем делать? Я голоден.
— Значит, будем завтракать, — сказала Вариан и начала вытаскивать из спальника ноги — медленно-медленно, чтобы не испугать Гиффов. — Да, это птенцы, — сказала она, так же медленно вставая во весь рост и вглядываясь в прижавшиеся к флипперу маленькие тела.
Теперь, глядя на гостей с высоты своего роста, она поняла, что ни одна из птиц не достигла размеров взрослой особи. Кончик самого высокого гребешка доходил только до ее запястья. Она уже знала, что взрослый Гифф должен быть ростом с высокого человека, а размах крыльев у него — от восьми до десяти метров.
— Так что мы будем делать? — повторил Боннард.
— Сиди смирно. Завтракать будешь прямо в спальном мешке, — сказала она, осторожно продвигаясь к своему рюкзаку.
Кай подтянулся, сел и благодарно принял из ее рук банку с горячим питьем.
— Завтрак на сцене, — сказал он, делая глоток.
— Мне бы хотелось, чтобы они подвигались или поговорили, — сказал Боннард, нервно озираясь по сторонам и одновременно дуя в свою банку, чтобы остудить напиток. Он чуть не уронил ее, когда один из Гиффов вдруг дернулся и захлопал крыльями. — Они даже не пытаются пробраться к нам.
— Смотрят, но не трогают? — спросил Кай. — Честно говоря, меня это вполне устраивает. Их клювы на вид очень острые.
Он посмотрел на Вариан — в руках у нее была небольшая камера, придерживая ее на уровне своего запястья, она описала ею полный круг так, чтобы в объектив попали все мордочки наблюдателей.
Так же осторожно, не делая резких движений, она поставила камеру на плечо и повторила тот же трюк, но вдруг остановилась и замерла, продолжая снимать, и стояла неподвижно так долго, что Кай спросил, что же так заинтересовало ее.
— Сейчас камера направлена на вершину скалы. Там что-то начинается.
Пока не вижу, в чем дело… О, вот теперь вижу. Это взрослые. Честное слово… да… они зовут этих ребятишек.
Неохотно, как все любопытные юные существа, малыши Гиффы стали неуклюже отваливаться от флиппера и исчезли так внезапно, что Боннард испуганно вскрикнул.
— С ними все в порядке, Боннард, — сказала Вариан. С высоты роста ей все было хорошо видно. — Мы стоим на самом краю скалы. Они просто сошли с края, и если ты оглянешься назад, то увидишь, что они преспокойно улетают.
— Мухлах! — огорченно воскликнул Кай. — Они были так близко, а мы их не пометили!
— Что? Пугать их? Чтобы сюда слетелись их мамаши и папаши? Да нам вообще не нужно метить Гиффов, Кай. Мы знаем, где они живут и насколько далеко улетают от дома. — Она похлопала по камере. — И я засняла их мордочки.
— Они тоже наверняка успели рассмотреть нас, — сказал Боннард. Интересно, в следующий раз они нас узнают?
— Для них все морды без шерсти и без гребешков выглядят на одно лицо, расхохоталась Вариан.
Теперь она могла свободно расхаживать по флипперу и вручила обоим по баночке с белковым веществом. Сама же уселась на сиденье пилота.
Позавтракав и пошутив на тему сегодняшней своеобразной побудки, они стали готовиться к выходу из флиппера. Боннард взял камеры и пустые кассеты, у Вариан был гостинец — зеленая трава. Кай подвесил к ремню парализатор, надеясь в душе, что ему не придется им воспользоваться.
Когда они выбрались наружу, из плотных облаков вышло солнце — на утреннюю поверку, как сказал Боннард. И тут же, словно повинуясь зову тонкого солнечного лучика, из пещер посыпались тысячи золотых птиц. Боннард молниеносно настроил камеру и заснял целый спектакль: купаясь в солнечном свете, Гиффы подняли крылья, открыли клювы и запели радостный гимн.
— Ты когда-нибудь видела такое, Вариан? — спросил восхищенный Кай.
— Конечно нет. Ох, как же они прекрасны! Скорее, Боннард, на третьей террасе слева, там их прорва!
Один за другим Гиффы ныряли с уступа, расправляли крылья и взмывали вверх, планировали, переворачивались, подставляя солнечным лучам каждую часть тела. Этот медленный воздушный танец на какое-то время лишил наблюдателей дара речи.
— У них глаза закрыты, — сказал Боннард, глядя на танцующих в воздухе птиц сквозь объектив камеры. — Надеюсь, они знают, что делают.
— Наверное, у них есть что-то вроде локаторов, — сказала Вариан. Чтобы лучше видеть, она усилила увеличение окуляров защитной маски. — Интересно… они закрывают глаза по какой-то мистической причине? Или от яркого солнца?
— Для хорошего зрения нужно много каротина, — сказал Боннард.
Вариан попыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь, чтобы Клыкастый или травоядные щурились или закрывали глаза при ярком солнце, но так и не вспомнила. Солнечный свет был настолько редким явлением, что, когда солнце показывалось, глаза всех людей всегда обращались к нему. Вернувшись в лагерь, она обязательно просмотрит кассеты еще раз.
— Взгляни, Вариан, вон те еще не умеют летать, — сказал Боннард. Не выключая камеру, он слегка развернулся и направил объектив на птенцов, забавно ковыляющих по рыбной площадке на вершине скалы.
Один из малышей жалобно крякнул, споткнулся и, не удержав равновесия, упал на спину. Его товарищи столпились вокруг, а он так и лежал, беспомощно хлопая крылышками.
Не раздумывая, Вариан начала карабкаться к вершине, чтобы помочь малышу. Она уже зацепилась одной рукой за край скалы, когда, издав похожий на команду гортанный крик, на вершину, разворачиваясь в направлении Вариан, опустился взрослый Гифф. Она не стала рисковать и замерла неподвижно, а Гифф заботливо поднял малыша на ноги, действуя тремя пальцами, растущими из крыльев. Защищая птенца, Гифф одним крылом укрыл его маленькое тельце.
— Отлично, я получила приказ — громкий и внятный, — сказала Вариан.
Взрослый Гифф, не сводивший глаз с Вариан, снова издал резкий гортанный крик.
— Вариан! — то ли предупреждая, то ли приказывая спускаться, крикнул Кай.
— Со мной все в порядке. Просто мне сказали, чтобы я не приближалась.
— Отползай подальше, Вариан. Я тебя прикрою.
— Если бы он собирался напасть на меня, Кай, он бы уже это сделал. Не показывай парализатор.
— Откуда им знать, что это такое? — спросил Бон-нард.
— Верно! Сейчас я предложу ему травы. — Вариан медленно вытащила из набедренной сумки пучок луговой травы и с величайшей осторожностью подняла его над головой, чтобы Гифф увидел гостинец.
Существо не отводило взгляда от глаз Вариан, но девушка почувствовала, что пучок травы оно заметило. Медленным движением она положила траву на площадку. Гифф снова заскрипел, на этот раз более добродушно.
— Будь добр, отведай, пожалуйста, — сказала Вариан и услышала презрительное фырканье Боннарда. — Не стоит пренебрегать учтивостью, Боннард. Важны не слова, а тон. И жесты. Это существо отлично понимает и мои слова, и мои действия.
Продолжая смотреть на Гиффа, она начала осторожно спускаться к уступу, на котором стоял флиппер. Как только она вернулась к Каю и Боннарду, взрослый Гифф заковылял вперед, взял пучок травы и, повернувшись в сторону озера, спрыгнул со скалы. Расправив в воздухе крылья, он взмыл в небо и затерялся среди своих сородичей.